Киселев Николай Владимирович

Актер театра и кино

 

ОГЛЯНИСЬ, С ЛЮБОВЬЮ…

 

САРТИЧАЛЫ

 

Дорога длиною в детство.

 

Детям и взрослым, жившим в  военных  городках, посвящается.

Всем, кто помнит в/ч 14127 в пос. Сартичала.

Никогда не возвращайся, туда, где было хорошо.

Пожалеешь…

Заповеди Царя Соломона.

 

МАТЬ

 

Трудно говорить. Это как Родина. Дается нам один раз.

Воспоминания - это как сны наяву. Приходят без спроса.

День когда пропала щетка, врезался навсегда. 5 лет мне было. Она так кричала на меня, чтобы услышали соседи.

И вернули щетку.

А я не знал. Не было чувства несправедливости. Мал еще был ЭГО. Просто было очень плохо.

Да, ладно. Не это главное…Вот память, пристала…

Я гордился мамой. Она была красивой и молодой. Помню ее в платье из парчи и золотых туфельках. Королева. От нее пахло духами как-то сладко. Замирало сердце от родного запаха. Самый главный человек.

А она просто была молодой девчонкой. Без житейского опыта. Не знала как поступить. Переживала из-за отца. Все принимала близко к сердцу. И  от этого срывала злость на мне.

Злость? Просто слабость. Женщина же.

Строгая учительница. Ее уважали ученики. И когда она преподавала в моем классе. Никогда больше не видел такого грамотного и вдумчивого преподавания истории. Правда.

Не потому, что мама.

Помню ее уроки всю жизнь.

Мужчине  трудно говорить о матери. Возможно, только две женщины в

нашем серце. Мать и Родина. Высокое в соединении с обыденным.

Самое главное.

Наши любимые не в счет. Это другое.

 

ОТЕЦ

 

Помню его молодым. Моложе меня сейчас. В кожаной летной куртке.

С мягкими легкими волосами и проглядывающей ранней лысиной. С крепкими крупными руками. И множеством мелких родимых пятнышек.

В Ленинграде я спал у него на руках, и он нес меня сквозь дождь и ветер. Я держался рукой за плечо с твердыми погонами на шинели. Четыре звездочки.

В гомельском доме рано утром, через щели ставень, уже синий свет утра. Я на диване в столовой. В комнатке, где мать, слышен шум. Такая радость охватывает сердце.

Почему так хорошо! Такая радость бывает только в детстве. ПАПА ПРИЕХАЛ В ОТПУСК.

Приехал лучший друг моего детства. Чувство, что он рядом. Большой и сильный. Веселый голос. «Да, это полбеды!». Шумный. С ним спокойно. И интересно. Сколько я узнал об индейцах майя, о других планетах  и рассветах за облаками. На высоте 10000 м.

В молодости он был хорошим парнем. Компанейским. Непрактичным. Любил застолья. Это от него, я тоже люблю праздники.

Москва изменила его. Он приспособился. Стал злее и грустнее. Жестче. Как будто это другой человек.

И только иногда проглядывает тот, из детства. Хороший парень. Очень веселый и шумный.

 

Дорога в Сартичалы

 

Последние минуты Енисейска

 

Я не стоял у дверей квартиры  со слезами на глазах. Не помню такого. Без радости была когда-то встреча. Разлука будет без печали.

Чудесные минуты жизни в Енисейске…

 

Первый раз

 

Всю жизнь мучает. Радостно, тревожно и печально. Все вместе. В одном флаконе. Когда вижу чужие праздники в первый день осени. Красивых детей на линейках Девочек с огромными бантами. Мальчиков во взрослых галстучках-бабочках.

Плохо запомнил свое самое первое. Первое сентября. Помню, как поздно не ложился.спать. А утро смутно. Мама-  учительница торопилась в среднюю школу, в город. Я в начальную. Папа рано был на службе. Кто утром меня собирал? Мама? Помню, только иду с букетом в руках. За руку ведет взрослая школьница

Почему-то идем к шоссе, Хотя обычно школьники ждут у дома. На автобус. Вдоль шоссе багряные деревца боярышника. За руку ведет девочка - школьница. Не помню деталей. Мы сидим в классе. Дети и взрослые. Какой-то симпатичный военный с красивой девочкой с бантами. И все. Не осталось фото. Праздник прошел рядом. Вообще, это мое, Недосказанное.. Может все такое чувствуют? Главное прошло мимо…

 

Я опаздываю

 

Быстро пролетает короткое сибирское лето. Уже в октябре - белые хороводы снежинок. Снег падает и не тает. К радости детворы и печали автомобилистов..

Несколько двухэтажных домиков для семей офицеров. Напротив друг друга. Прямо за близкими сарайчиками начинается тайга.

Нетронутая, с буреломом и стволами елей и сосен совсем вплотную.

Лучшая в мире зимняя горка военного городка облеплена ребятней. Сестры Липко, дочки «замполита» по прозвищу «Липучки» Все время опаздывающие на автобус в школу.

Я сам несколько раз. Опаздывал. Шел по шоссе от части до города 3 км. Рассвет зимой поздний. Маленький семилетний человечек с портфелем. В шапке с опущенными ушами. Мороз – 30.

Под носом сыро. Насморк. Шоссе. С одной стороны тайга. Другая - белые поля. Страшно. Но шел. Странно, ни разу не подвезли. Хотя шоссе – главный  сибирский тракт.

 

Детские будни

 

Ездили кататься на лыжах на высокий берез Енисея. Тридцать метров. Съезжал. Сейчас бы побоялся. РЕКА! Ширина полкилометра. Дальше низменность. Заливаемая каждую весну. Там безбрежная стылая равнина до горизонта.

Мы все с деревянными автоматами. Какой автомат мне сделал солдат Жохов. Как настоящий. Хранил его много лет.

Строим дом из плит вырезанных в снегу. Снег твердый, режем доской. Под руководством братьев Ховаевых. Дети командира стройбата. Годы спустя  читал про «иглу», дом эмскимосов. Наш получше.

У майора Ховаева был здоровенный старшина. Боролся с самоволкой. Часть в Енисейске в трех километрах от города. Манящая окраина. Ну и бегали солдаты. В дырку в заборе. Старшина ждал в засаде, у дыры. Снаружи, с деревянной дубиной. Ну и дубинил…

Раз Ховаев решил сократить путь домой. Через пролом. Темнело рано. Его «отоварили с прицепом». Почему-то фингалы под глазом майора приписали. жене.

Странный паренек Лева Степочкин. У мамы в классе. Она говорит у Левы «дух противоречия». Интересно, что это такое?

Я украл ножик у Вовы Шевелева. Был у него на дне рождения. Был невиданный никогда больше сметанный торт. Отпадный вкус, помню сейчас. Ножик понравился. Принес домой. Родители приказали вернуть. Было мучительно стыдно.

Летом было даже жарко. Мучали комары и гнус. Память хранит запах препарата «Репудин» из ГДР. От комаров. Тайга была сразу за частью. Пекли картошку на костре. Ходили за жарками весной. Жарки - сибирские цветы. Яркие. Вянущие прямо в руках. Собирали ягоды черемухи.  Коротко сибирское лето…

 

Елка в маминой школе

 

Огромная елка в маминой школе. 20 метровая. И еше вращалась. Ребята в карнавальных костюмах. Каких! Последние модели из журнала «Техника молодежи» и «Пионерская Правда». Робот и Космонавт. Девочки в платьях из сказок. Как настоящие.

Сверкающий праздник с запахом хвои и мандаринов. Детские праздники, самые яркие в жизни…

 

Нечаянная любовь

 

Я влюбился в маму мальчика. Из нашего городка. Он из другого класса. Женщина из загадочного города Ивано-Франковск. От нее пахло чем-то волшебным. Французские духи. Сейчас догадываюсь. Вся такая нарядная. Изысканная. Душа моя пела и светлела. Я мечтал. Вот бы это - моя мама.

Прости меня, мамочка. Ты, конечно лучше и прекраснее. Но. Тебя я видел редко и поздно вечером. Труден день учительницы.

 

Енисейские холода

 

Но холода… Перевесили все хорошее.

Ехали из Красноярска в часть в первый раз. Еще в Ленинграде мне купили пихор. Для незнающих. Это роскошная китайская куртка на лисьей подкладке. С массой карманов  и капюшоном  на молнии как у моряков. Помню ночь на чемоданах на Красноярском вокзале. Мороз за сорок. В междугороднем автобусе 0, + 5. Начал засыпать от холода. Ноги онемели. Спасибо водителям. Их было двое. Взяли в кабину. Ехал на двигателе. Пел песни в микрофон. Как доехали родители в салоне. Не понимаю.

И ангины, ангины, ангины.

Холод, как груз, давит на плечи. Видел мороз в – 56 С. Выходил ненадолго. В воздухе туман. Видимость метров 100. Дышать носом в шарф. Иначе слиплются ноздри. Нашел брошенную заводную ручку. Ударил по столбу эл.передачи. Ручка рассыпалась как, фарфоровая. Дома темно. Сидим со светом. На стекле слой льда сантиметров десять. Абсолютный ноль градусов Кельвина стал как-то ближе и понятнее…

Местные сибиряки едят черемшу. Здоровые, крепкие. Приезжие так никогда и не адаптируются. Хотя, кто знает… Я не адаптировался.

Ну и достали эти радости…

 

Я попадаю в больницу

 

Ангины довели до ручки. Попал в больницу. В палате еще Миша Якимов. И Оня. Оня такое имя. Она кержачка. Кто такие кержаки?

И еще много детей.

Не скушно. Много рисуем. В основном войну. Читаю все, что попадет. ПОЧУВСТВОВАЛ РАДОСТЬ  ЧТЕНИЯ.

Кормят вкусно. На полдник дают консервированные фрукты. У меня черная пижама. Почему-то я кажусь себе красавцем.

Мне нравится кудрявая девочка. Она старше. Такая важная.

БОЛЬНИЦА ДАЕТ ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ. И ВЗРОСЛЕНИЯ…

 

Отец принес журнал со статьей об Антуане Сент-Экзюпери. Какая странная непонятная  жизнь. Летчик может быть писателем…Полет в ночи над морем среди вихрей урагана. Одиночество пилота. И хрупкие стенки кабины. Как наша кожа. Почему-то это мне уже знакомо. Каждый - пилот жизни. Один на один с собой.

Посадка на плоскую гору. С отвесными стенами. На которой никогда не ступала нога человека. Только следы птиц. И метеоритов. Это поражает воображение…

И еще я открыл мир. Оказывается есть другой мир. Там за окнами, в городе. Все кипит, бурлит. Там, что-то грандиозно интересное. А мой мирок замкнут здесь. В палате. Наверное с понимания масштабов. Внутреннего, окружающего и  трансцедентального (пардон, выходящего за пределы обыденного). И начинается рождение личности.

 

Холодное расставание

 

Cтранная память ребенка. Не панорама. Яркие цветные фото. Как вспышка отдельного кадра. Не Шишкин. Скорее Моне. Память взрослого как паровоз вывозит вагоны последовательных, логически связанных картин. Тут паровозик и один вагончик. Голубой вагон памяти бежит, качается…

Последние минуты в части. Родители и я. Сидим в зеленом автобусе. У КПП. Еще есть веселая компания московских монтажников РЛС. Красные веселые лица. Лучатся энергией. Спор о хоккее. Кого-то ждут. Ехать в город. Какая-то усталая память моя.

Ослаб мороз. Я вареный от оттепели. Скорей бы ехать. Какие они  бодрые, монтажники… И все. Больше ничего нет от Енисейска…

 

Мы едем в лето.

 

Декабрьский поезд

 

Утро туманное, утро седое… Транссиб. Красноярск-Москва. (Опускаю перелет до Красноярска. Просто не помню). Думается под стук колес. Новое назначение отца все более ощущается как радость. Полстраны за окном. Все меняется. Пейзаж. Люди. Погода. Морозы и снег сменяются оттепелью.

В Москве бесснежно и тепло, +5.

Гудят ноги. Много ходим пешком. Красная площадь и ГУМ сливаются в одно яркое пятно. Впечатления в коктейле с усталостью путешественника.

 

Черное море

 

Новый поезд. «Дружба». Москва-Тбилиси. Международный вагон. Никель ручек. Запах новой кожи полок. Люминесцентные светильники. Синий свет ночью.

Я просыпаюсь. Что-то новое. На душе хорошо Сладко. Умиротворенно. Радость переполняет. Почему?. Уже светло. Выхожу в коридор. Передо мной серое поле до горизонта. И мерный шорох набегающих волн. Море! Черное море.

Был летом. Была теплая вода и слишком жарко.

А сейчас передо мной вся прелесть декабрьского приморья.

Пустынные пляжи. Эти слова всю жизнь сжимают меня сладкой тоской…Забытые лежаки. Вышки спасателей. На буне «Маришка + Гоги = любовь», метровые, бурой краской.

«Пустынный пляж, пустынный пляж…»

Кипарисы кланяются под теплым дождем. Магнолии. Ливанские кедры. Навесы. Брошенные летние кафешки. Веселые курортные городки, где недавно. Любили, смеялись.

Мечтали, что все теперь изменится… Все пусто. Никого…

Душа вымыта декабрьской волной. Это такое яркое ощущение счастья. Не повторилось так сильно, уже никогда.

Словно волны вымыли из души все грустное.

Все заботы. Так хорошо. Наверное, это и было СЧАСТЬЕ.

Без причин и объяснений. «Бывает все на свете хорошо, в чем дело сразу не поймешь…»

 

Тбилиси

 

Поезд прибыл на вокзал. Качаются на ветру

финиковые пальмы.  Кустарник в красных цветах. Декабрь, + 20. Из -20 в лето.

Я в неновой офицерской зимней шапке.

Помнившей костры и мальчишеские бои местного значения. Енисейское пальто на утомленной  вате. Ботинки многое повидали.

Хемингуэй писал, что Париж пахнет французскими духами и бензином.

Тбилиси тоже. С примесью запаха вечнозеленых кустарников.

На проспекте Руставели. Особняки в стиле ампир. Москва отдыхает. Всюду надписи на непонятном языке. Тбилиси был очень похож на Салоники. ( Как годы позже понял).

На улицах роскошно одетые женщины. Шубы и рединготы. Маленькие черные платья. Туфли-шпильки и ботильоны.     Вообще у женщин старше сорока в одежде преобладает черный цвет.

Мужчины в белых нейлоновых рубашках. И блинообразных кепках-«аэропорт». Магазин минеральных вод и лимонадов «Лагидзе». И «антикварный» с вазой из хрусталя в мой рост. За 5000 р. ( «Волга-21» стоила 5525 р.).

Мы с мамой ходили по городу. Неизменно возвращаясь на ж/д вокзал. Ждали возвращения папы. Поехал в часть

Вечером приехал отец на зеленом, известном всем автобусе.

Уже горят фонари. Автобус поднимается все выше по серпантину. И вдруг. Весь город под нами. В чашеообразной долине. Внизу сияет море неоновых огней. Особенно сияют набережные Куры. Звучит восточная музыка и дым от жаровен тысяч ресторанчиков.  С запахом шашлыка. Поднимается в ночное небо.

 

Явь похожая на сон: Сартичалы

 

Отец, еще до нашего с мамой приезда, решил квартирный вопрос. Мы повалились спать прямо на полу.

Что-то разбудило меня… Уже светло. Может так будит судьба… Меня переполняла  энергия. Что-то звало меня. Это было снаружи.

Я подошел к окну столовой. Это запомнилось, Все окно…Только неширокая полоска неба. Заполнила огромная далекая гора.

На душе было. Хорошо.

 

 

 

Суровые будни киноискусства

 

Роли и персонажи

В театре.

 Роль герцога Мальборо

 

 

Фильм «Грозовый перевал».

Капитан Солсбери

 

 

Фильм «Транзит».

 Начальник таможни Свирский

 

 

Фильм «Албанец-2».

 Доктор Эллиот

 

 

Сериал «Я лечу».

 Хирург Михеев

 

 

Фильм «Иван Грозный».

 Князь Глинский

 

 

 

Фильм «Огнем и мечом».

 Корнев

 

 

Фильм «Русский спецназ».

Командир разведроты Гранин

 

 

Фильм «Сын Сталина».

Полковник Вихров

 

 

Фильм «Старосветский водевиль».

Помещик Стародомский

 

 

Спектакль «Эпоха великой Руси».

Канцлер Репнин

 

 

Случай нападения на Костолевского

Да. Смешного. Много.

Снимался в фильме «Башня».

Играл физика, коллегу Игоря Матвеевича Костолевского.

В Институте ядерной физики им.Скобельцина АН России.

Сижу во дворе, жадно вдыхаю зловоние размякшего асфальта.

Между сценами съемок.

Духотища.
Игорь Матвеевич,  что-то забегал. С голым торсом.

Форсит. Наверное. Эти звезды – выпендрежники.

Жара сгущалась.

Под единственным, не убитым физиками деревом.

Сгрудилась вся «киносъемка».

Подходит Костолевский.

«Скажите, на Вас ВАША рубашка?"

Я на полном серьезе: « С утра была моя».
Он обиженно уходит. Пытаюсь понять, это шутка?

Во, «народный артист», совсем « наколка, лучший друг чекиста » !?
Потом смотрю на белую рубашку, которая на мне.

!!!!!!!!!

Полный «аллес капут»!
 Не моя!

В гримерке,  по-ошибке одел чужую.
                                Костолевский в обиде.

Кто-то спер его рубашку.

Совсем уехал со съемок. Домой.

Процесс остановлен. Назревает скандал. Все бегают.

Отец-режиссер после серии «шахтерского мата».

Тихо впал вкататонический ступор.

Девочка побежала для него в аптеку. За "каплями датского короля"..

(А возможно, в винный…За "антигрустином..").
Воровство + теракт против режиссера.

« Попал».

Вышлют из Москвы за 101 километр.

Мне.. «кердык».

Кто будет иметь дело с замешанным в разбое…

Раздеваю артистов...в подворотне...

Душа провалилась ниже пяток... Желудок в вакууме..

Во рту горько и печально…

Наплывает тупое отчаяние…
Тихо переоделся. (Нашел свою).
За углом контрольно-пропускного пункта институтазатаился в засаде..

+35.

Холодно и…познабливает…

Как партизан. Почти чувствую...

Гранату в руке...Перед взрывом магистрали Минск-Берлин.

В голове...крутится..."его нашли на развалинах часовни...."

Мозги тихо опадают…

Костолевский все не едет.
Наконец! Он в новой мятой синей рубахе.

С неснятым ценником...

«Игорь Матвеевич, можно Вас на секунду»,

«металлическим голосом"».

(Почти... «Ваш аусвайс!»)

 Он в страхе оглядывается.

В его глазах...«БУДУТ БИТЬ».
 «Я виноват перед Вами, одел "Вашу».

«Заряжался Вашей энергетикой. Может, это даст мне творческий импульс!»

Он размяк...
По сумме чувств... ощущщаю...

"Последний день Помпеи..." 

 В головном мозге  мотив " Алеха, стукнули кастетом по умной твоей голове"..

Сплошная «неровная почва». Пардон, «нервная».

Ах ...Эти «гримасы и прыжки  кино»…

 

 

Боль по имени Билл.

 

                                     Я почему-то вспомнил Билла. Собаку по имени Билл. Не нравится  слово «кличка».

Жила такая собака в квартире.

 И еще  старые родители. Плюс семья сестры.

Такое не всегда мирное сосуществование. Билл был собакой мужа сестры. Леонида.

Так и не разобрался во всех этих деверях, сватах и кузинах.

Как-то он, муж сестры там правильно назывался.

                                       У меня никогда не было собаки. В детстве хотел друга. Собака по имени Байкал была у офицера в Енисейске.

Там служил мой отец.             

                                  И вот Байкал. Немецкая овчарка. Сильная красивая и страшная. Ее хозяин даже брал билет, когда ездил в отпуск.

Байкал остался каким-то холодным. Воплощенная сила.

 Не мог я представить себя с Байкалом. Он был другим, не понятным. Отчужденная собака.

                                    А здесь. Когда я приходил к родителям я видел.

Билл был грозной бойцовой собакой. Экстерьерной и элитной. Но, он был какой-то хороший.

Как большой мальчик, спокойный и благородный, не обижает малышню.

                                На самом деле он был еще маленький и хотел играть. Хотел теплоты и ласки, как все живые существа. А с ним никто не возился. Хозяин Билла Леонид был почему-то очень строг, часто наказывал.

Мой племянник Жорик, может быть и играл с ним, но очень редко.

Я этого не видел.

                                        Когда я приходил он надеялся поиграть.

А я его боялся. Меня дважды кусали собаки. И вечно спешил.

Вечно спешу и никуда не успеваю.

Видел, что он надеялся.

Я не позволил себе. Подчиняю жизнь высшим интересам.

Когда бывал - Билл лежал в коридоре и грустно смотрел.

Его все гнали на место. Он был очень одинок.

Билла давно нет.

Почему я его вспомнил. Мне больно от этого.

На моих глазах прошла целая жизнь живого хорошего существа. И я ничего не сделал ему доброго. Бесполезно прошла жизнь.

Почему мне так больно?

Я - Билл. Не сразу понял это.

Я тоже никому не нужен. Веселый и добрый.

Но, не позволяю себе сантиментов.

 Наружу только твердые разумные поступки.

И все видят во мне. Удавшегося человека.

Привыкшего жить одиноко.

А я - нет.

Бесполезно проходит жизнь.… Только один друг.

Сам. Себе.

Все  как у Билла.

Можно что-то сделать?

 

 

ТАКОЕ ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ

09.07.13

7 часов утра

 

Он так долго сиротливо стоял в темном углу.

Накрытый пленкой от пыли.

Старый добрый друг...

Уже давно тебя не включали..

Старый телевизор "Березка"...

Не помню точно день, когда он у нас появился. Осталось только ощущение торжества.

Это было в 1966 году.

Вам сегодняшним мальчишкам многого уже не понять...

Теперь не знакомо выражение "пойти на телевизор"..

Когда приходишь к соседям, у которых было это "окно в мир"..

Прийти тихо, стараясь не беспокоить хозяев, в полутемную комнату.

Освещаемую только "голубоватым светом удовольствия " телеприемника...

Прийти со своим стулом или табуреткой и неслышно поставить его за стульями хозяев...

Они безмолвно поворачивались и кивком головы...

Одобряли ваше появление...

Или завалится шумной ребячьей компанией к приятелю, когда родителей нет дома...

И сесть прямо на пол, хорошо еще если покрытый ковром..

Через минуту забыть обо всем на свете, улетая в мир "Капитана Тенкеша" или моих любимых ...

Незнайки, Карандаша и Самоделкина...

Мы жили в ленинградском общежитии  военной академии им. Можайского.

В академии учился отец..

Я болел и лежал один в комнатке. С горлом, перевязанным шарфом.

А за стеной, у соседей работал телевизор...Представлял, как это там на экране...Выглядит....

Придумывал завораживающие картины..

Мечтал, что мы тоже купим..

И как это будет хорошо...

А прошло еще много лет.

Была жизнь в замороженном и заснеженном Енисейске, где телевещания не было и в помине...

И вот наконец...

Такая она...Память...Не помню, день покупки...

Знаю, что купили в маленьком магазинчике Военторга в нашей части..

 Расположенной в предгорьях  Кахетии..

Помню вечер. Может,  это был вечер этого знаменательного дня.

Дня Покупки.

Отец на дежурстве, мама спит и я лежу на диване у телевизора..

В голубом свете счастья..Выключен верхний свет..

Уже устали глаза, а на экране все так интересно..

Телевизор почти без звука. Слышен тихий шелест электронно-лучевой трубки..

Глаза сами закрываются...уже почти ничего не видно..

И я засыпаю в сумеречной фантасмагорической смеси яви и телемиражей...

Засыпаю с огромной радостью, поселившейся в моем сердце..

Еще много дней я жил в твоем мире тепла  и света...

Многое помнишь. Праздники  и печали мы встречали вместе..

Вместе со всей страной. Замирали от сообщений ТАСС...

Провожали и встречали...

Ты был за торжественным  столом на Новый Год..

И слышал шепот моих желаний...Под бой кремлевских курантов..

"Голубой огонек" сменил  "Прожектор перестройки"...

А потом от великой страны...остались только "Старые песни о главном..."

Ты помнишь...

Грусть несбывшихся надежд..

И восторг нечастых удач..

Пришел день, когда я отнес тебя вниз, на улицу ..

И оставил у подъезда..

Шел дождь.. И ясени  нашего дворика.

Так осуждающе клонились под ветром.

И я думал, как тебе будет плохо под дождем..

Мой Старый Добрый Друг..

Глаза мои ...Влажные.. И это не дождь…

Я предал тебя...

Прощай...

 

 

ПРО ПАШУ ТАНКИСТА...

 

Дядя Паша сидел сгорбившиь. Смолил "Памир"...

Притулится на завалинке у лавки "Хозтовары" на Тишинском рынке.

Худенький как воробушек...

Когда встанет. Видно. Крепкий жилистый мужик...

Шел странной подпрыгивающей походкой.

Мы с Рыжим...Из нашего двора.

Однажды пошли за ним...По обезьяньи ...копируя...

Чья-то рука..Дернула за плечо..

"Ты чо...Пацан...У него..ног нету...Протезы..."

ОН НИКОГДА НЕ ПРОСИЛ МИЛОСТЫНИ.

Старый танкист продавал самодельные мундштуки из плексиглаза.

На затерханом пиджачке...нашивка за тяжелое ранение...

Помню в сентябре, после уроков...

Я стоял на воротах..между двух портфелей..

Дядя Паша подошел к нам..."Айдате в кино"..

Мы шли с ним...треща о своем...

А ему видимо..Хотелось поговорить..

Его никто не слушал.. В кинуху...задарма...Ура...

Уже в зале. Оказался рядом с ним.

Он плакал и шептал...

"Это я...Я младший лейтенант..".

"Курочкин с Ленинграда...Был в... госпитале..."

"Про усик...гранаты....я..."

ЭТО СЕЙЧАС. Я ПОНИМАЮ.

О ЧЕМ...ОН ГОВОРИЛ...

ОН ПРИВЕЛ НАС НА ФИЛЬМ В ДЕНЬ ТАНКИСТА .ВРОДЕ, 14 СЕНТЯБРЯ ...

МЫ СМОТРЕЛИ "НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ"...

Танкист Паша был в стареньком старательно отглаженом костюме и белой рубашке.

У него было 5 орденов Красной Звезды.

Ему наверное хотелось с кем-то поговорить.

Нам было не до него. Его никто не слушал.

Я не знаю, какая у него была фамилия. И уже никогда не узнаю.

Наверное, и его ..никто...не вспомнит...