ВОСПОМИНАНИЯ ИСПЫТАТЕЛЯ

 

Я, Смагулов Самат Габдрасилович, казах, родился 14 июля 1946 года.

В июле 1970 года окончил химико-технологический факультет Томского политехнического института по специальности “ Радиационная химия” и по распределению прибыл на работу  в войсковую часть 14053 (9-ая  зональная лаборатория Службы Специального Контроля МО СССР, г. Семипалатинск-21), которая была расположена на территории бывшего Семипалатинского испытательного ядерного полигона (СИЯП).

В сентябре 1970 года был принят на должность инженера аэрозольного метода  контроля  за испытаниями ядерного оружия.

В период с 1970 по 1975 г.г. в составе войсковой части 14053 занимался  контролем за  радиоактивностью окружающей среды с целью обнаружения  и идентификации продуктов ядерных взрывов, проведенных на других полигонах.

В марте  1975 года был призван в кадры  Вооруженных Сил и направлен  для прохождения службы  в войсковую часть 52605, где прослужил до августа 1994 года. Службу  проходил  в должностях : мл. научный сотрудник, ст. научный сотрудник, начальник радиохимической лаборатории, начальник отдела, начальник службы радиационной безопасности Семипалатинского ядерного испытательного полигона. Воинское звание полковник.

В 1985 году защитил кандидатскую диссертацию по исследованию физико-химических  свойств радиоактивных частиц, продуктов ядерных взрывов.

С мая 1986г. по  январь 1987г. участвовал в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской  АЭС:

проводил работы по авиационной дозиметрической  гамма-съемке территорий России, Украины и Белоруссии- 4-25 мая 1986г.;

руководитель работ по радиохимическому, спектрометрическому  анализу проб, отобранных на радиоактивно-загрязненных территориях из районов аварии ЧАЭС: с 30мая 1986г. по август 1987г;

член Правительственной  комиссии от Научного Центра МО СССР и руководитель работ по научному сопровождению дезактивации крыш 4-го энергоблока и дозиметрическая разведка под реакторной зоны 4-го энергоблока -12 ноября 1986г. по 29 января 1987г.

За период службы на Семипалатинском полигоне участвовал в 100 испытаниях, из них в 50 был членом Государственной комиссии.

В августе 1994 года уволен по болезни из ВС РФ в отставку в звании полковника.

Ноябрь  1994 года был принят на работу в Генеральную Дирекцию Национального Ядерного Центра  Республики Казахстан (НЯЦ РК)- начальником координационно- аналитического отдела.

Май 1995г.- май 1997г.- директор Института Радиационной безопасности и Экологии НЯЦ РК. В этот период занимался восстановлением радиохимической лаборатории и организацией мониторинга окружающей среды региона Семипалатинского полигона и принимал непосредственное участие в ликвидации ядерного устройства, заложенного в 1991г. в штольне 108К. За успешное завершение комплекса работ по ликвидации ядерного заряда в соавторстве он был награжден в 1996 году премией Правительства РФ в области науки и техники.

1995-1996г.г. – эксперт МАГАТЭ по Казахстану.

Май 1997г. по октябрь 1998г.- начальник координационно-аналитического отдела ГД НЯЦ РК.

         Октябрь 1998г.- пенсионер г. Саратова.

            Июнь 1999год по июнь 2004г.- начальник отдела экологической безопасности, научный руководитель направления Государственного Научно-исследовательского Института промышленной экологии  Нижнего Поволжья (ФГУ Гос.НИИЭНП).

Ноябрь 2004г. – Руководитель Центра радиоэкологических проблем Государственного Института Прикладной Экологии г.Москва.

Автор более 100 научных работ, из них 9 изобретений. Под его научным руководством 3 соискателя защитили кандидатские диссертации.

         Автор книг: «Семипалатинский полигон. Обеспечение  радиационной безопасности», «Ядерные испытания в СССР» т.2., «Мирные ядерные взрывы», «Радиоэкологическое состояние полигонов»

  По научно-практическим проблемам, связанными с деятельностью Смагулова С.Г., он имел связи с организациями и учреждениями Мин. Обороны и Мин.Атома России, Казахстана, Украины, США, Германии, Чехии, Японии и Индии.

  Россия: НПО «Радиевый институт», Федеральные ядерные центры РФ - ВНИИТФ (Челябинск-70), ВНИИЭФ(Арзамас-16), научно-исследовательские подразделения МО РФ, Институт Глобального климата и Экологии РАН РФ

         Казахстан: РГП «Национальный ядерный центр», Институт Ядерной Физики(г. Алматы), Институт Атомной Энергии (г. Курчатов), Институт Радиационной Безопасности и Экологии (г. Курчатов). Семипалатинская медицинская академия (г. Семипалатинск). 

Награжден орденами «Мужества», «За службу Родине-3ст.», медалью «За боевые заслуги» и 10-ю медалями.

 

 

1.     Создание и становление Семипалатинского полигона.

Испытания, связанные с разработкой ядерного оружия в СССР, проводились на Семипалатинском полигоне и на полигоне «Новая Земля». В районах проведения ядерных взрывов в мирных целях оборудовались временные испытательные площадки.

Учебный полигон №2 Министерства Вооруженных Сил Союза ССР (войсковая часть 52605) — впоследствии Семипалатинский испытательный полигон — был организован во исполнение Постановления Совета Министров Союза ССР от 21 августа 1947 г. №2939—955. Формирование полигона и приданных ему частей началось уже 1 сентября 1947 г. на территории Московского Военного округа и осуществлялось специальным отделом Генерального штаба Вооруженных Сил.

Выбор места для ядерного полигона и его оборудование — одна из важнейших проблем создания и отработки ядерного оружия. В 1947 г. комиссия советских специалистов обследовала ряд площадок, изучила природные условия, заселенность территории, условия для строительства и жизнеобеспечения будущего полигона и другие характеристики местности. Наиболее пригодным по этим параметрам для размещения ядерного полигона был признан участок пустынной степи в Казахстане в районе г. Семипалатинска. В радиусе до ста километров отсутствовали населенные пункты и какие-либо народно-хозяйственные объекты. Выбранная для размещения полигона территория отличалась крайне низкой плотностью населения менее -0.1 чел./кв.км. (согласно специальному Постановлению Совета Министров СССР при создании полигона было переселено всего 138 человек из с. Малдары).

Сразу же в 1947 г. ускоренными темпами начались изыскательские работы и подготовка проектного задания. Строительство, оборудование и эксплуатация полигона были возложены на Министерство Вооруженных Сил СССР. К концу сентября 1947 года на площадку были направлены первые подразделения военных строителей. Полигон формировался с учетом самостоятельного и комплексного решения задач как отдельная часть центрального подчинения и имел в своем составе самые различные по назначению подразделения: строевые, тыла, транспортные, медицинские, охраны, а также многопрофильную опытно-научную часть (ОНЧ) и авиационную эскадрилью. Комплектование полигона офицерским составом шло ускоренными темпами. Отбор кадров проводился по анкетным данным. После проверки анкетных данных назначение на должность оформлялось приказом заочно, без личной беседы и согласия офицера.

Опытное поле для проведения воздушных ядерных испытаний было выбрано на расстоянии 70 км от жилой зоны полигона. Оно находилось во впадине, окруженной холмами. К весне 1949 г. основные работы были закончены, и первое ядерное испытание в атмосфере на Семипалатинском полигоне было проведено, как известно, 29 августа 1949 г. (см. рис.2).

Последнее испытание в атмосфере над опытным полем СИП состоялось 24 декабря 1962 г., после чего испытательные площадки этого поля не эксплуатировались.

Семипалатинский полигон был построен всего за два года силами 15000 строителей и обошелся разоренной и голодной после Великой Отечественной войны стране в громадную по тем временам сумму - 180 миллионов рублей.

Осенью 1959 г. правительственная комиссия, составленная из представителей Министерства Обороны СССР, Министерства Среднего Машиностроения СССР, Министерства Геологии СССР, Академии Наук СССР начала работу по выбору территории для проведения подземных ядерных испытаний на СИП. Выбранная площадка занимала территорию горного массива «Дегелен», расположенного в южной части полигона. 11 октября 1961 г. на этой площадке в штольне В-1 был проведен первый в СССР подземный ядерный взрыв. Последний ядерный взрыв на массиве «Дегелене» был осуществлен 4 октября 1989г.

 

Испытание РДС-1

Практически одновременно проводилось изучение и обустройство испытательной площадки «Балапан», расположенной на юго-востоке СИП и предназначенной для подземных ядерных испытаний в скважинах. Испытания на «Балапане» начались в 1965 г. Последнее испытание на этой площадке проведено 19 октября 1989 г.

 

2. Расположение и территориальная структура полигона

 

Семипалатинский полигон (см. рис.3) располагался на территории Семипалатинской, Павлодарской и Карагандинской областей Казахской ССР и занимал площадь 18540 км². 53% этой территории принадлежало Семипалатинской, 39% — Павлодарской, 8% — Карагандинской областям. Протяженность полигона с севера на юг составляла 175 км, с запада на восток — 115 км. В экономическом отношении район был развит слабо. Небольшие населенные пункты сельского типа находились главным образом в долинах рек. На остальной территории были разбросаны временные «летники» и «зимники». Население района было разнородно по национальному составу: казахи, русские, украинцы, немцы. Основным занятием населения являлось животноводство.

Дорожная сеть состояла из малочисленных проселочных дорог, удовлетворительных по своим качествам в сухое время года и труднопроходимых в распутицу. Важными транспортными путями являлись река Иртыш, автотрасса Семипалатинск — Павлодар и железнодорожная ветка Семипалатинск — Конечная (город Курчатов). На территории СИП располагались следующие объекты,

Рис.2. Структурная схема Семипалатинского полигона

а) Испытательные площадки:

• «Дегелен» (Д) — опытная площадка на юге полигона для проведения подземных испытаний в штольнях (горизонтальных горных выработках), в границах горного массива «Дегелен»-общей площадью 331 км². Она использовалась, как правило, для проведения испытаний небольшой мощности (не более десятков килотонн), в интересах СЯО*, ИАР^**, а также с целью решения вопросов материаловедения, радиационной стойкости материалов, изучения вопросов взаимодействия излучения с веществом, отработки методик регистрации параметров ядерного взрыва и т.д.;

  «Балапан» (Б) — опытная площадка на юго-востоке полигона на левобережье реки Чаган. Общая площадь площадки - 100 км². Она использовалась для проведения подземных испытаний в скважинах (вертикальных горных выработках) мощностью до 120 кт и отдельных единичных испытаний мощностью до 150 кт. Основные работы на этой площадке проводились в интересах СЯО;

«П» («опытное поле») — площадка на северо-западе полигона с общей площадью ~ 300 км². Она использовалась для проведения испытаний ядерных зарядов в атмосфере (воздушные и наземные взрывы). Основные работы на опытном поле проводились в интересах СЯО, а также ИПФ*, ИАР^**;

«С» (урочище Сары-Узень) - площадка в степи на юго-западе полигона общей площадью 500 км² для проведения подземных ядерных испытаний в скважинах;

«Т» (урочище Телькем) — площадка на юге полигона для проведения подземных ядерных испытаний в скважинах.

б) Жилые поселки для персонала полигона и технические комплексы для обслуживания и хранения специальной техники:

•пункт «М» — город Курчатов, бывший административно-хозяйственный центр полигона, зона расположения опытно-научной части (ОНЧ), расположен на левом берегу реки Иртыш, в 130 км к северо-западу от города Семипалатинска. Общая площадь города Курчатова - 32 км².

•   пункт «Г» — базовый поселок испытателей, горных и строительно-монтажных организаций, обеспечивавших работы на площадке «Дегелен», располагался северо-западнее этой площадки;

•   пункт «Новый Балапан» — базовый поселок испытателей, буровых и строительно-монтажных организаций, обеспечивавших работы на площадке «Балапан», располагался к северо-западу от этой площадки;

•   пункт «Ш» — жилой поселок для размещения участников атмосферных испытаний на площадке «П», находился к северо-востоку от площадки «П»;

•   пункт «Н» - комплекс стационарных сооружений для размещения измерительной аппаратуры и аппаратуры управления для проведения испытаний в атмосфере, находился к востоку от площадки «П».

в) Технические комплексы для сборки и хранения ядерных зарядов, были расположены в пунктах «М», «Г», «Новый Балапан» и «Н».

г) Аэродром в пункте «М» (город Курчатов).

Характеристики распределения ядерных испытаний на СИП по площадкам приведены в таблицах 1 и 2.1 и 2.

С 29.08.49 по 19.10.89 на Семипалатинском полигоне всего произведено 456 ЯВ.

Если из их числа исключить 31 испытание в интересах отработки специальных зарядов для народно-хозяйственных целей и 7 ПЯВ по отработке технологий, то на Семипалатинском полигоне в военных целях было проведено 418 ядерных испытаний, в том числе 302 подземных эксперимента,

Из воспоминаний Александра Антоновича Осина, генерал-лейтенанта в отставке, бывшего заместителя начальника Главного Управления МО СССР.

«Выбор места для полигона и его оборудование - одна из важных проблем создания ядерного оружия. По материалам анализа взрывов, произведенных США в августе 1945 года над городами Хиросима и Нагасаки, где погибли более 200 тыс. человек, было известно, что при ядерном взрыве радиоактивные осколки в виде облака уносятся ветром на многие километры от эпицентра взрыва и, оседая на поверхности земли, создает опасность для живых организмов и окружающей среды.

С учетом свойств нового оружия комиссия из советских специалистов в 1947 году обследовала ряд площадок, изучила природные условия, заселенность территории, условие строительства и иные исходные данные. Наиболее пригодной была признана площадка в Казахстане, в районе Семипалатинска. Она более других отвечала условиям безопасности проведения испытаний, т.к. в радиусе до ста километров отсутствовали населенные пункты и какие-либо народно-хозяйственные объекты,  а плотность населения была крайне низкой менее 0,1чел./кв. км (было переселено в 1946 году всего 10 семей из аула Молдар.

Отчуждение земель для полигона и отселение было произведено в соответствии с Постановлением Совета Министров Казахской ССР от 15 февраля 1948 года

Ускоренными темпами начались изыскательские работы и подготовка проектного задания. Первоначально намечалось все выполнить силами Первого Главного управления, созданного при Совете Министров СССР. Объекту присвоили условное наименование «Горная станция».

Но в августе 1947 года решением правительства объект был передан Министерству Вооруженных Сил ССССР, на которое были возложены строительство, оборудование и эксплуатация полигона, обеспечение испытаний. Он стал называться УП-2 МО (Учебный полигон №2 ВС СССР).

 Министерством ВС разработаны структура и штаты полигона, в Москве создан специальный отдел Генштаба, определена строительная организация. Уже к концу сентября 1947 года на площадку направлены первые подразделения военных строителей из инженерных войск.

Проектирование основных сооружений полигона выполнял Ленинградский проектный институт, подчиненный первому Главному управлению. Им разработаны проектное задание со сметно-финансовым расчетом и чертежи на все технологические, приборные, лабораторные, жилые здания и сооружения.

Фортификационные сооружения проектировало вновь сформированное специальное проектно-конструкторское бюро инженерных войск, аэродромные сооружения - Центральный проектный институт ВВС. Привлекались и различные специализированные проектные организации гражданских ведомств.

Оперативным органом стал спецотдел Генерального штаба, развернувший свою деятельность с сентября 1947 года. На первых порах численность спецотдела была незначительной - всего 20 человек, включая секретное делопроизводство и машинисток. Напряжение в работе сотрудников отдела было колоссальным. После первых успешных испытаний на базе отдела сформировано центральное управление министерства, задачи его значительно расширены.

Отдел, а затем и центральное управление возглавлял генерал-майор инженерных войск Виктор Анисимович Болятко.

Позже центральное управление было реорганизовано в крупнейший Главк Министерства обороны.

Полигон формировался с учетом самостоятельного и комплексного решения задач как отдельная часть центрального подчинения и имел в своем составе самые различные по назначению части и подразделения: строевая, тыла, транспортные, медицинские, охраны, а также многопрофильную опытно-научную часть (ОНЧ) и авиационную эскадрилью.

Комплектование части офицерским составом шло ускоренными темпами. Через штабы родов войск по анкетным данным отбирали кандидатов по одному - два человека на каждую должность. Анкеты были емкие, на 8 страницах. После проверки анкетных данных в установленном для подобных объектов порядке назначение оформлялось приказом, заочно, без личной беседы и согласия офицера.

Для временного размещения личного состава и имущества формируемого учебного полигона № 2; (УП-2) был освобожден военный санаторий в подмосковном городе Звенигороде. Массивные стены бывшего монастыря и закрытый просторный двор вполне отвечали строгому режиму части. Вновь прибывшим в отделе кадров объявляли их новую должность и оклад. И только назначение части и её постоянная дислокация оставались тайной. В личной переписке пользовались исключительно пятизначным номером войсковой части. Слова "полигон” "атом", "Семипалатинск" были под строжайшим секретом не то в дни формирования УП-2, но и в последующие многие годы".

 

3. Из исторического формуляра войсковой части

Учебный полигон №2 Министерства Вооруженных Сил СССР создан в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 1 августа 1947 года.

Учебный полигон УП-2 Министерства Вооруженных Сил СССР (войсковая часть 52605) сформирован для осуществления натурных испытаний различных образцов атомного оружия. Проведения научно-исследовательской работы по изучению поражающих факторов атомного оружия, по разработке средств и способов защиты личного состава, боевой техники, вооружения, гражданских и промышленных сооружений и населения, а также совершенствования способов и методов испытаний атомного оружия,

Формирование полигона и приданных ему частей и отдельных подразделений началось I сентября 1947 года на территории Московского военного округа и осуществлялось Специальным отделом Штаба Вооруженных Сил СССР.

Что же такое бывший Семипалатинский испытательный полигон? Организации исполнители, которые были расположены на территории СИПа, это организации  Министерства Обороны и Министерства и Среднего Машиностроения СССР, а позднее Минатома РФ:

·         Научно-исследовательские и испытательские подразделения войсковой части 52605;

·         Войсковая часть 14053 (Служба Специального Контроля МО);

·         Войсковая часть 77191 (12 ГУ МО);

·         Военные строители от войсковой части 31516 (МО);

·         Военный госпиталь, войсковая часть 55134;

·         Экспедиция № 275 (Ленинобадский Горнохимический комбинат, а затем Целиноградский Горнохимический комбинат, проходка боевых штолен и обеспечение горной безопасности - МСМ);

·         МСУ-24  «Гидромонтаж» ГУ МСМ (бурение боевых скважин);

·         Экспедиция № 27 ПГО «Спецгеология» (бурение геологических и пробоотборных скаважин, геологическое описание мест проведения - Мин.Гео СССР);

·         Экспедиция №113 ПромНИИПроекта МСМ (бурение геологических и проботборных скважин);

·         МСУ-78 «Спецмонтаж», г.Новосибирск, (МСМ) (прокладка кабельных линий при подготовке объектов к испытаниям и их демонтаж).

На Семипалатинском полигоне за период испытаний с 1949г. по 1989г. было проведено 456 ядерных взрывов. В табл. 1,2 представлены испытательные площадки Семипалатинского полигона и данные о количестве проведенных испытаний.

 

Таблица 1.

Ядерные взрывы, проведенные на испытательных площадках СИПа

 

Площадка	Период функционирования, географические координаты	Преобладающие вмещающие породы в области взрыва	Количество произведенных испытаний (режим проведения)
«П» Опытное поле	Первый ЯВ – 29.08.1949г. последний ЯВ – 24.12.1962г.	подстилающий грунт - песчаник	116 (наземные ЯИ – 30, воздушные ЯИ - 86)
«Д» горный массив Дегелен	Первый поземный ЯВ – 11.10.1961г. (49.46.21,8 с.ш.,77.59.42.в.д.) последний ЯВ – 04.10.89г.	гранит, кварцевые порфиры и сиениты	209 Подземные (ЯИ в штольнях, в том числе 2 по программе МЯВ)
«С» Урочище Сары – Узень Муржик	Первый ЯВ – 14.10.1965г. (49.59.26.3.с.ш., 77 38.08,6 в.д.) последний ЯВ – 04.04 1980г.	алевролит, порфирит, песчаник	22 Подземные (ЯИ в скважинах, в т.ч. 2 по программе МЯВ)
«Т» урочище Телькем	Первый ЯВ – 21.10.1968г. (49.43.40,3 с.ш., 78.29.10,6 в.д.) последний ЯВ – 12.11.1968г.	аргиллит	2 ( подземные ЯИ в скважинах с выбросом грунта по программе МЯВ – одиночный и групповой)
«Б» урочище Балапан	Первый ЯВ 15.01.1965г. 49.56.06,0 с.ш., 79.00.33,7 в.д.) последний ЯВ – 19.10.1989г.	алевролит, песчаник, конгломерат	107 (подземных ЯИ в скважинах, в т.ч. 1 по программе МЯВ с выбросом грунта)

 

 

 

Таблица 2

Мирные ЯВ на Семипалатинском полигоне

 

1 №	Дата	Площадка	Цель взрыва (глубина, энерговыделение)
1	15.01.65	Балапан скв. 1004	С выбросом грунта для исследования возможности создания искусственного водохранилища путем перекрытия русла реки насыпной плотиной (Н = 178 м, Е= 140 кг)
2	14.10.65	Сары-Узенъ скв. 1003	С выбросом грунта для экспериментального моделирования оптимального коэффициента выброса (Н= 48м, Е= 1,1 кг)
3	21.10.68	Телькем «Т-1», скв. 2308	С выбросом грунта для моделирования оптимального коэффициента выброса (Н = 3 1 ,4 м, Е = 0,24 кт)
4	12.11.68	Телькем «Т- 2»: скв. 2305, 2306, 2307	С выбросом грунта (групповой подрыв трех ЯЗ) для отработки создания траншеи канального типа (Н= 31 ,4 м; 0.24x3 кт)
5     '	09.04.71	Дегелен шт. 148/1	Отработка технологии самозахоронения радиоактивных продуктов взрыва, Е= 0.23 кт
6	07.12.74	Муржик «Лазурит»	Отработка метода создания плотины сбросного типа, Е~ 1.7 кт
7	16.12.74	Дегелен шт. 148/5	Отработка технологии самозахоронения радиоактивных продуктов взрыва, Е = 3,8 кт

 

 

 

Мои первые наставники

Один из офицеров отдела, с которым и под началом которого прослужил весь период службы на Семипалатинском полигоне, был Федор Федорович Сафонов. Этот раздел посвящен Ф.Ф.Сафонову.

Краткая биография

Сафонов Федор Федорович, родился 3.08.1936 года с.Титовка Сосновского района Тамбовской области, генерал – майор, заместитель начальника Семипалатинского испытательного полигона по научно-испытательной части, лауреат Государственной премии СССР (1990г.), кандидат технических наук, старший научный сотрудник. В 1957 году окончил Тамбовское пехотное училище, проходил службу на войсках Дальневосточного военного округа, в 1965 году окончил Военно-инженерную академию им. Ф.Э Дзержинского. С 1965г. по 1994г. проходил службу на Семипалатинском испытательном полигоне в должностях от младшего научного сотрудника до заместителя начальника полигона по научно – испытательной части. Участник более 300 ядерных испытаний, в том числе и Советско – американского эксперимента участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.

Умер 9 октября 2005 г.

Я познакомился с Федором Федоровичем Сафоновым в 1970 года в отделе Сергея Лукича Турапина, куда прибыл для анализа проб от китайского взрыва, будучи инженером Службы Специального Контроля.

Я тогда не знал и не предполагал, что дальнейшая моя судьба будет связана с этим отделом, а вся моя дальнейшая служба с Сафоновым Ф.Ф.

Спустя более 30 лет я решил написать о Сафонове Ф.Ф., каким  я его помню. Но сначала о его службе на Семипалатинском полигоне.

С 1967 г. по 1976 г. Ф.Ф. Сафонов проходил службу в 3 отделе 2 управления в должности младшего научного сотрудника до заместителя начальника отдела. В этот период он проявил хорошие организаторские способности по подготовке и проведению специальных экспериментов. Одновременно занимался научно – исследовательской работой; подготовил и защитил кандидатскую диссертацию.

С 1975 году меня призывают на службу в кадры ВС СССР, и первым местом службы был 3 отдел 2 Управления войсковой части 52605, где я проходил службу вплоть до 1988 года.

В феврале 1976 года Сафонов Ф.Ф. назначается на должность заместителя начальника 2 Управления. Направление работ: подготовка и проведение специальных экспериментов по программе «Аргон». В это период ему поручается организация и проведение испытаний специальных фортификационных сооружений на действие поражающих факторов ядерного оружия. За эти работы Сафонов Ф.Ф. был награжден орденом «Трудового Красного Знамени».

В 1984 году Сафонов Ф.Ф. назначается начальником 2 научно – исследовательского Управления полигона.

В мае 1986 года, на ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС он предложил командованию 12 ГУ МО создать на базе Семипалатинского полигона сводный лабораторно – методический комплекс по отбору, анализу проб из района аварии, разработке рекомендаций и предложений для войск. На начальном этапе работ по ликвидации аварии Сафонов Ф.Ф. лично прибыл с группой офицеров в район аварии. Докладывал на заседании Правительственной комиссии результаты анализов проб из района аварии, предлагал эффективные меры по защите населения и экспресс – методы  оценки радиационной обстановки региона аварии. По прибытию из командировки он собрал специалистов полигона, поставил задачу рассмотреть причины, варианты аварии и разработать план мероприятий по экспрессному определению масштабов аварии, уровней радиоактивного загрязнения и разработке предложений по радиационной безопасности населения. Под руководством Ф.Ф.Сафонова сводный лабораторный методический комплекс за период с мая 1986г. по август 1987г. проанализировал свыше 12000 проб объектов внешней среды и продуктов питания из района аварии. Разработаны и внедрены в практику работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС нормативно – методические рекомендации для населения и войск, участвующих в работах по ликвидации последствий: временные контрольные уровни (ВКУР – ЧАЭС - 1, ВКУР - ЧАЭС - 2), экспресс – метод определения плотности загрязнения местности плутонием -239.

Одновременно в конце 1986 года на Семипалатинском полигоне проходит подготовка, проведение и выполнение плана подземных ядерных испытаний. В этот же период начинаются переговоры и составление предложений по совместному Советско-американскому эксперименту по контролю за ядерными испытаниями, в которых Ф.Ф.Сафонов принимает непосредственное участие как заместитель руководителя эксперимента на Семипалатинском полигоне.

В 1987 году Ф.Ф.Сафонов назначен заместителем начальника Семипалатинского полигона по научно – исследовательской, испытательной работе.

По окончанию моратория Семипалатинский полигон продолжил подземные ядерные испытания, целью которых было испытаний новых образцов вооружения и военной техники (В и ВТ), контрольные испытания ядерных зарядов из боезапаса. Кроме того, были запланированы комплексные испытания для оценки поражающих факторов ядерного оружия, как на биообъекты, так и на боевую военную технику и вооружения. Так в 1987 году был проведен опыт типа «Комплект», в котором участвовало свыше 200 экспедиций от различных министерств и ведомств СССР. Поэтому организация таких крупномасштабных экспериментов является сложным не только в организационном, но в научно – методическом плане. С этой задачей Ф.Ф.Сафонов справляется успешно.

Имея такой опыт, он непосредственно участвует в подготовке советско- американского эксперимента на Семипалатинском полигоне. В подготовительный период этих работ на Полигон прибывают американские специалисты, где совместно со специалистами Министерства Обороны и Минатомпромэнерго отрабатывают аппаратурно – методические вопросы для проведения совместного эксперимента. Эти работы на полигоне проводились под руководством Ф.Ф.Сафонова.

В августе 1988 года состоялся советско - американский эксперимент на Семипалатинском полигоне, а в сентябре того же года – эксперимент на Невадском полигоне. Результаты этих экспериментов получили высокую оценку международного сообщества. Поэтому было предложено продолжить эксперименты. Очередные эксперименты было намечено провести в 1991 году. В начале 1991 года Ф.Ф.Сафонова назначается руководителем советской делегации и посещает Невадский полигон, где участвует в конференции по проведению  совместных экспериментов.

Но до этого произошли события, которые круто изменили жизнь не только Полигона, но и всей страны (СССР) в целом.

Однако, все по порядку.

1989 год, во время очередного подземного ядерного взрыва в скважине произошло истечение радиоактивных газов на дневную поверхность. Струя радиоактивных газов вышла за территорию Полигона и прошла над н.п. Чаган, где базировалась авиадивизия. Служба радиационной разведки дивизии зарегистрировала повышение уровней радиации и доложила командованию. Командир дивизии срочно доложил об этом инциденте вышестоящему командованию и Первому секретарю Семипалатинского обкома Компартии Бозтаеву К.Б.

С этого момента и началась борьба общественности Казахстана за прекращение ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне.

В феврале 1989 года в г.Алматы под руководством поэта Олжаса Сулейменова проходит митинг, на котором было решено создать общественную организацию «Невада – Семипалатинск», основной целью которой стала закрытие Семипалатинского полигона и прекращение ядерных испытаний во всем мире.

Острие этой борьбы было направлено против Семипалатинского полигона, его сотрудников и просто жителей города Курчатов.

Для проведения разъяснительной работы среди населения Ф.Ф.Сафонов создает специальную группу из ведущих специалистов полигона:

·   Начальника радиохимического отдела полковника Бойко В.А.;

·   Начальника сейсмического отдела полковника Христенко Л.С.;

·   Начальника медико-биологического отдела полковника Вялых В.А.;

·   Начальника отдела военно-технической информации полковника Нефедова Л.Л.;

·   Начальника службы радиационной безопасности полковника Смагулова С.Г.

В этой работе, руководитель группы, генерал Сафонов Ф.Ф. показал себя не только умелым организатором, высококвалифицированным специалистом, но и взвешенным, трезвомыслящим политиком.

К этой работе привлекались не только вышеуказанные специалисты, но и большинство сотрудников из соответствующих служб полигона по разъяснению физики ядерного взрыва; какие мероприятия проводятся полигоном по обеспечению радиационной безопасности участников испытаний и населения; какие последствия могут быть при невыполнении этих условий.

В этот же период по настоянию Сафонова Ф.Ф. и с разрешения Главного Управления МО СССР была проведена большая работа по рассекречиванию материалов атмосферных ядерных взрывов и оценке последствий этих испытаний на окружающую среду и население. Все эти материалы были переданы в соответствующие министерства и ведомства Республики Казахстан.

Накал борьбы нарастал, и она уже перешла в другую фазу. Вопрос о Семипалатинском полигоне уже рассматривался на Парламенте Республики Казахстан. На одном из заседаний парламента выступил с докладом заместитель начальника Полигона Федор Федорович Сафонов, в котором четко  доложил цели, задачи и основную программу испытаний. Как указал Федор Федорович в своем докладе, что испытания ядерного оружия на Семипалатинском полигоне позволило нарушить монополию США на ядерное оружие и прожить на условиях паритета более 40 лет без войны. Основное обвинение со стороны депутатов – это нанесение экологического ущерба населению и окружающей среде. Ответ Сафонова: да в период проведение атмосферных ядерных испытаний был нанесен ущерб, но давайте совместно решать эту проблему. Отвечая на вопросы депутатов он сказал, что среди испытателей тоже есть казах, Смагулов Самат, который в 1946 г. родился в г.Семипалатинске, он занимается испытаниями более 20 лет, кроме того он участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Проживает с семьей в г.Курчатове с 1970 года, у членов его семьи никаких отклонений от состояния здоровья не обнаружено.

Наряду с общественно-политической деятельность Ф.Ф.Сафонов одновременно работает по продолжению подготовки нового советско-американского эксперимента, который должен был состояться в 1991г.

В 1990 году Федор Федоровичу за комплекс работ по испытанию новых образцов вооружения и военной техники была присуждена Государственная премия СССР.

Как уже говорилось выше, в 1991 году он назначается руководителем советской делегации, которая посетила Невадский испытательный полигон (США) и в ходе которой были обсуждены вопросы совместных работ по этим экспериментам.

С 1991г. по 1993г. был новый этап борьбы за выживаемость Полигона.

Уже произошел развал СССР, Республика Казахстан стала независимым государством и в этой связи проводилась работа по «Соглашению…» между Россией Казахстаном о совместном использовании и проведении совместных работ на Семипалатинском полигоне. В рамках этой работы по предложению генералов Ф.Ф.Сафонова и Ю.В.Коноваленко была создана рабочая группа, которая включала:

·         руководитель группы - Ю.В. Коноваленко;

·         заместитель руководителя - Ф.Ф.Сафонов;

члены:

·                     директор Объединенной экспедиции НПО «Луч» - Черепнин Ю.С.;

·                     начальник отдела Соломонов А.А.;

·                     начальник отдела Нефедов Л.Л.;

·                     начальник отдела Смагулов С.Г.

Эта группа подготовила проект «Соглашения…» между Россией и Республикой Казахстан о совместных работах, проводимых на территории Семипалатинского полигона. Проект этого Соглашения обсуждался во всех инстанциях аппарата президента и правительства Республики Казахстана. Но когда проект Соглашения был доложен на парламенте Республики Казахстан, то возобладали националистические интересы, и проект был отклонен.

В декабре 1993 Ф.Ф. Сафонов был уволен из рядов Вооруженных сил России и проживал у себя на родине в г. Тамбове.

В заключении хотел бы сказать о том, что Федор Федорович прожил яркую жизнь, посвятив ее укреплению ядерного щита России!

 

 

Блинов Рудольф Сергеевич

 

Яркой и неординарной личностью был Рудольф Сергеевич Блинов, поэтому в этом разделе своих воспоминаний я рассказал о наших совместных работах.

 

Блинов Рудольф Сергеевич, родился 3 августа 1938года, полковник, кандидат технических наук, старший научный сотрудник.

Окончил Армавирское летное училище, до 1972 года служил в летных в/частях, в том числе и в испытательной эскадрилье Семипалатинского полигона, летчик- испытатель, с 1972 г. по 1990 г. служил в войсковой части 52605 (Семипалатинский полигон), в период службы на полигоне окончил заочно Военную Академию им. Ф.Э.Дзержинского. Прошел путь от техника – испытателя до начальника научно-исследовательского отдела Научно-испытательных подразделений Полигона.

Умер 18 марта 1992г.

 

Когда мне сообщили, что будет выпущена книга воспоминаний о Семипалатинском полигоне и его сотрудниках, я решил написать о Рудольфе Блинове.

В своих воспоминаниях о Рудольфе Сергеевиче Блинове я хочу рассказать как о неординарной творческой личности, романтике; о том, каким он был испытателем, который в последствии от соратников полигона и других организаций получил звание «Сталкер полигона».

Я долго размышлял: с чего начать? Прочитав его стихи, некоторые из которых у меня сохранились, я вспомнил наши с ним походы по обследованию штолен, нашу совместную деятельность и вот что из этого получилось.

С Рудольфом Сергеевичем Блиновым я познакомился в 1972 году при подготовке и проведении серии специальных экспериментов. Он как бывший летчик-испытатель, тогда прибыл в отдел Турапина С.Л. из испытательной эскадрильи полигона. Мы тогда занимались планом авиационного обеспечения проводимых испытаний. Блинов Р.С. в период подготовки - проведения очередных испытаний проявил организаторские способности, такое научное чутье, что в последствии подтверждалось практике. Всё это время он был для меня примером, талантливым ученым, а также поэтической личностью, романтиком. Память об этом оставлена в его стихах и поэмах.

Рудольф Б. тогда мне сказал: «Саматик, хоть ты и окончил Физтех, но в физике ядерного взрыва ты ничего не понимаешь». Действительно, откуда я мог знать физику ядерного взрыва - это для всех был большой секрет, и продолжил: «Ничего, «казашонок», это дело наживное и ты все изучишь». Это было небольшое лирическое отступление перед тем, как писать о тех событиях, связанных с Рудольфом Блиновым.

В 1975 году я прибыл в отдел старшим лейтенантом, младшим научным сотрудником радиохимической лаборатории 3 отдела 2 управления научно-исследовательских подразделений Полигона.

С первых же дней службы в отделе Рудольф Блинов сказал мне, что у меня не затемненные мозги этими ядерными взрывами, и ты попробуй изучить физику этих процессов по своему, и предложил мне самому разобраться с этим явлением, т.е. не признавая авторитетов.

Потом жизнь показала, что он прав. При проведении специальных экспериментов и анализе их продуктов было сделано несколько предложений, которые в последствии были защищены авторскими свидетельствами, которые потом были реализованы в практике испытаний.

В середине 70-х годов, когда Рудольф Блинов занимался диссертационной работой, мы с Юрой Федотовым ездили с ним на Опытное поле, где обследовали следы старых наземных взрывов и отбирали пробы с целью изучения радиационных характеристик этих испытаний. Затем он составил программу, согласно которой были предусмотрены анализы проб с целью определения радиационных характеристик и удельного содержания отдельных радионуклидов.

Рудольф Блинов являлся автором множества (более 200) работ в виде отчетов, статей, изобретений, рацпредложений. Он впервые обратил внимание на то, что при наземном взрыве большой мощности (по крайней мере, более 400 кт) в земных условиях радиоактивные продукты как деления, так и наведенной активности, распределяются в эпицентральной зоне своеобразным образом. Это своеобразие заключается в том, что в эпицентральной зоне в результате мощного ударного и температурного воздействия на подстилающую поверхность формируются как бы четыре концентрических круга. Если взять пробы на определенных удалениях от самого центра взрыва, то величина удельной, общей активности и активности отдельных радионуклидов в пробах одинакова по кругу, причем,  чем дальше от центра размещаются концентрические круги, тем меньше величина активности в отобранных пробах. Было подмечено, что в промежутках между кругами в пробах грунта величина активности на порядок и более меньше, чем в пробах, отобранных на концентрических кругах. Выявленные особенности распределения радиоактивных продуктов в пробах при наземном ядерном взрыве позволило сформулировать формулу на открытие ранее неизвестной закономерности. Эта закономерность была названа как «Закономерность формирования радиационных поясов Земли, при наземном ядерном взрыве». Наши крупнейшие ученые академики Забабахин Е.И. и Харитон Ю.Б. высоко оценили проделанную работу и признали поданную заявку как открытие. Следует отметить, что полученные инженерные формулы были использованы для оценки размеров аналогичных кольцевых структур на планетах солнечной системы. Оказалось, что с погрешностью до 5% на планетах солнечной системы типа Луна, Марс и других, имеющих твердое покрытие, и отсутствует атмосфера, в результате ударного воздействия метеоритов на поверхность планет с мгновенным выделением энергии формируются, так же, как и при наземном взрыве, кольцевые структуры (четыре) с пиком в центре. Отсутствие пика в центре ядерного взрыва обусловлено уносом в направлении ветра облака взрыва. Авторами этого открытия являются Блинов Р.С., Сафонов Ф.Ф., Соловьев Л.П., Огнев Б.И., Вопилин Е.Г.

Семипалатинск-21, июль 1989г. Начальник отдела с 1956г. по 1972г. Турапин С.Л. и его ученики.

Слева направо: А.М.Матущенко, С.Г.Смагулов, Р.С.Блинов, В.М.Каримов, С.Л.Турапин, Ф.Ф.Сафонов.

Анализ экспериментальный данных позволял ему вплотную подойти к ретроспективной оценке общей закономерности тех процессов, которые могли протекать или протекали в период проведения наземного ядерного взрыва. В период этой работы в общую картины не вписывался изотоп европий-154, продукт активации подстилающей поверхности и Рудольф Блинов вместе со специалистами из гамма - спектрометрической группы во главе со Львом Павловичем Соловьевым определили период полураспада ¹⁵⁴Eu, который составил 4.8года. Действительно, в новом литературном источнике эта величина подтвердилась. Этот факт характеризует Рудольфа Блинова как ученого, который очень скрупулезно подходит к выявлению тех или иных закономерностей.

Огромная заслуга в формировании молодежи как личностей связана с именем Блинова Рудольфа Сергеевича, ныне покойного. Молодежь тянулась к нему и не только из-за того, что он был остроумен, обладал энциклопедическими знаниями, великолепно рассказывал анекдоты, но и всегда мог подсказать выход не только из любых трудных ситуаций. Одновременно он видел нерешенные проблемы и мог посоветовать обратить внимание на тот или иной вопрос, решение которого позволит углубить не только знания, но и использовать идеи для личных целей, например, написания диссертации.

По истечению более 20-30 лет можно сказать то старшее поколение, которое нас воспитывало, они были на правильном пути и, исходя, из традиций, и мы воспитывали своих специалистов на примере наших учителей, которые были уже докторами наук, профессорами и т.д.

Вспоминая Рудольфа Блинова и его одну из основных черт характера, следует отметить - его стремление быть всегда на острие событий и непосредственным участником их. Яркое этому подтверждение – авария на Чернобыльской АЭС, когда он написал рапорт об отправке его в пекло событий. Когда я в конце мая 1986 года первый раз прилетел из района аварии, он усадил меня и долго и дотошно расспрашивал меня обо всем увиденном, о том, что я там делал и вообще общую картину аварии. Затем, когда я уже третий раз прилетел из района Чернобыльской аварии я ему рассказал один сон, что видел во сне казахстанскую степь. После командировки я лежал в госпитале на реабилитации Рудольф Блинов пришел ко мне в палату и прочитал свою поэму, которую я привожу в приложении.

Я с ним проработал с 1975 года по 1985год. За этот период он прошел путь от младшего научного сотрудника до начальника научно-исследовательского отдела Полигона. За этот период я узнал о нем не только как первоклассного испытателя, научного сотрудника с большой буквы, но и поэта-гражданина, мысли которого были изложены в стихах и поэмах. В первой части своих воспоминаний посвящен Рудольфу Блинову как научному сотруднику – испытателю, а во второй – друг и поэт.

В отдел полковника Турапина Сергея Лукича я впервые был прикомандирован в ноябре 1970 года, когда мне поставили задачу провести анализ проб, отобранных из радиоактивного облака ядерного взрыва, проведенного на китайском ядерном полигоне «Лобнор».

Я тогда еще молодой специалист, окончивший Томский политехнический институт прибыл по распределению на работу в войсковую часть 14053 - Служба Специального Контроля (ССК), которая дислоцировалась на территории Семипалатинского полигона, и был на должности старшего инженера группы (ст. л-т запаса).

В отделе Турапина С.Л. мне рассказали, чем занимается отдел, и разъяснили мою задачу, как представителя ССК. В то время мне нужно было освоить методику радиохимического анализа, методику гамма - спектрометрии знал, но не в таком объеме какой нужно было здесь выполнить. Поэтому мне пришлось самому осваивать радиохимические методики и в принципе заново изучать и совершенствовать знания по гамма- спектрометрии. В освоении этих методик моими наставниками были начальник радиохимической лаборатории Василий Игнатьевич Кожара, Гусак Василий Николаевич и начальник группы спектрометрии, Лев Павлович Соловьев.

Совместно с отделом Турапина и, конечно, большую часть анализов выполнили сотрудники отдела, мы представили отчет о результатах анализа проб от китайского ядерного взрыва. В дальнейшем наше сотрудничество продолжалось вплоть до 1974 года, одновременно руководство отдела предложило мне службу в ВС СССР. В этот же период я принимал участие в анализе проб, отобранных на ядерных испытаниях на Семипалатинском полигоне, где и меня и представили научному руководителю опыта в штольне 165 Дубасову Юрию Васильевичу, который был для меня непререкаемым авторитетом.

Дубасов Ю.В. представитель старой школы радиохимиков, один из ведущих ученых Радиевого Института им. В.Г. Хлопина Академии Наук СССР, который до настоящего времени и остался для меня также ученым с большим именем и с его позволения считаю себя одним из учеников в области радиохимии. Правда, как это он воспримет. 

В марте 1975 года я был призван в Вооруженные Силы СССР и с этого момента я стал научным сотрудником научно-исследовательских подразделений полигона. Ниже рассказывается об одном эпизоде из нашей совместной работы под руководством Рудольфа Блинова.

 

 

 

Первый поход в эпицентр подземного ядерного взрыва.

Эксперимент в штольне 148/5.

Был проведен 16.12 1974г. в штольне горного массива «Дегелен» с целью отработки ядерно-взрывной технологии по программе их мирного использования ядерных взрывов, а именно: захоронение радиоактивных продуктов взрыва в отдельном отсеке. Отличительной особенностью этого было то, что для захоронения радиоактивных продуктов взрыва непосредственно к концевому боксу (место установки ядерного заряда), примыкал отсек захоронения. Отсек захоронения представлял собой расширяющуюся горизонтальную выработку, которая, как было сказано, примыкала к эпицентру ядерного взрыва.   По замыслу авторов в этот отсек вместе с расплавом должны были быть вброшены радиоактивные продукты взрыва. Ответ на этот вопрос должна была дать экспедиция в полость ЯВ и отсек захоронения.

·  Федотов Ю.Б., Смагулов С.Г., Соломонов А.А.;

·  ВНИИЭФ (Арзамас-16)-Семенов В.Я., Вертоградов В.;

Первая экспедиция, руководителем которой был Блинов Рудольф Сергеевич,  состоялась летом 1975 года. В состав экспедиции входили:

·         специалисты полигона - Блинов Р.С., Андреев А.И., Федотов Ю.Б., Смагулов С.Г.

·  Горноспасатели Центральной экспедиции (Ленинобадский горно-химический комбинат) во главе с Геннадием Лариным.

Экспедиции в штольню 148/5 предшествовала кропотливая работа по отработке документов и конкретных задач каждого исполнителя (см. рис.1).

Поход в отсек захоронения должен пройти по стволу обходной выработки, которую выполнила горнопроходческая бригада Центральной экспедиции (ЦЭ). Проект проходки обходного ствола подготовила группа сотрудников ПромНИИпроекта (МСМ) во главе с Мясниковым К.В.

Мы приехали на площадку «Г» (горный массив «Дегелен»), где в структурных подразделениях ЦЭ ознакомились с проектом, результатами проходки и выслушали изменения и дополнения по проекту.

Рудольф Блинов совместно с горноспасателями разработал маршрут похода по обходной выработке в зону отсека захоронения.

 

И вот настал день!

Мы приехали на портал штольни 148/5, где нас ожидали представители службы радиационной безопасности полигона во главе с Ищенко Владимиром Николаевичем, здесь же было развернуто ПУСО. На ПУСО мы переоделись.  Рудольф Блинов провел совещание, на котором рассказал о целях и задачах экспедиции, каждому сотруднику поставлены конкретные задачи и был проведен инструктаж по горной и радиационной безопасности.

Мне была поставлена конкретная задача:

·         Отбор представительных проб,

·         Описание места отбора и привязка к маркшейдерским отметкам,

·         Измерение мощности дозы гамма-излучения в местах отбора проб.

·         В дальнейшем эти пробы должны быть подвергнуты радиохимическому и гамма - спектрометрическому анализам в 3 отделе 2 Управления научно-исследовательских подразделений (НИП).

Рудольф Блинов в центре подземного ядерного взрыва, штольня 103. Семипалатинский полигон спустя месяц после взрыва

 

После инструктажа мы пошли по стволу обходной штольни. Следует отметить, что место каждого члена при следовании в штольне было четко определено и запрещалось нарушать этот порядок. По обходной штольне мы вышли к основному стволу штольни 148/5. По пути следования в некоторых местах произошло обрушение свода, и ствол штольни засыпан разрушенной породой. По этим завалам мы прошли еще некоторое расстояние. Мы сделали остановку, и Геннадий Ларин проинформировал нас, что «впереди завал, пройдя его, мы подойдем к отметке, где должен начинаться отсек захоронения. Вход в отсек мы подготовили, но надо быть осторожным, т.к.  времени после взрыва прошло еще немного (немного более года) и поэтому «гора еще дышит» и возможны различные подвижки горного массива».

Мы прошли обходную выработку и подошли к входу, если его так можно назвать, а представлял он собой щель высотой около 0,6 – 0,8см и шириной до 2 м. Через эту щель цепочкой мы пролезли и увидели отсек захоронения. Особо следует остановиться на той картине, которую мы увидели в свете фонарей. Было такое впечатление, что мы попали в сказочную, хрустальную пещеру, где под светом фонарей шлак и сосульки стекла переливались всеми цветами радуги. Но, любоваться этой картиной, не было времени.

Рудольф Блинов сказал: «Мужики! Работаем в темпе, времени в обрез». Рудольф Блинов, Юра Федотов и я начали обследование и отбор проб образцов. Работы было, действительно, очень много, а времени очень мало по соображениям радиационной безопасности.

 Необходимо было проводить измерения  мощности дозы в местах отбора проб, описать и привязать место отбора.

Параллельно вместе с нами работали и сотрудники ВНИИЭФа: Валерий Яковлевич Семенов и Владимир Вертроградов. Перед ними стояла другая задача-определение параметров работы заряда по отобранным пробам.

 

Общая картина отсека захоронения.

Температура в отсеке была около 30⁰ С. Величина мощность экспозиционной дозы (МЭД) в камере захоронения на высоте 1м менялась от 20 мР/ч до 200 мР/ч. На полу она составляла ~ 250—700 мР/час (Н=0.1м), в точках отбора проб: 60—1000 мР/час.

Обследование камеры захоронения показало, что ее поверхность почти на всю длину покрыта застывшим радиоактивным расплавом. Он был на своде, стенках и в основном на полу отсека захоронения или по замыслу авторов – камера захоронения (КЗ). Толщина слоя расплава на полу уменьшалась по направлению к центру взрыва. Судя по уровням радиации и высоте просвета между полом и сводом (кровлей), у торца камеры захоронения собралась значительная масса расплава. Свод штольни также был покрыт  «сосульками расплава. Размер некоторых «сосулек» достигал 20-30см в длину и толщиной не более 2-5см. Следует отметить, что «сосульки» были изогнуты в направлении от эпицентра взрыва к торцу отсека захоронения.

Застывший расплав в камере захоронения представлен пузыристым и плотным стеклом двух градаций. Один тип - это хрупкое тонкоячеистое, сильно пузыристое стекло, аналогичное пемзе.

Примерно через 2 часа работы нам было приказано закончить работу и идти на выход. Доза облучения членов экспедиции не превысила 2 бэр. На этом закончился первый этап полевых работ: обследования камеры захоронения штольни 148/5.

А для меня и Юры Федотова началась вторая половина работы - проведение анализов в стационарной лаборатории 3 отдела 2 управления НИПа .

Результаты обследования были доложены на научно-техническом совете (НТС) полигона. На НТС было предложено провести бурение в эпицентральную зону ядерного взрыва с отбором кернов для определения ареала распространения расплава и определения количественных характеристик расплава. Нашему отделу (3отдел 2 Управления) было поручено проведение радиохимических и гамма - спектрометрических анализов с целью определения удельного содержания в различных видах расплава.

Для Юры Федотова и меня начался другой период интересных исследований. Под руководством Рудольфа Блинова и при активном участии начальника лаборатории Василия Николаевича Гусак, начальника группы спектрометрии Льва Павловича Соловьева была разработана и реализована Программа исследований расплава, образующего при подземных ядерных взрывах. Основные этапы Программы:

·         Изучение внешнего вида расплава;

·         Определение физико-химических свойств расплава (плотность, удельная активность и др.);

·         Радиохимический анализ различных видов (типов) расплава;

·         Радиометрический и гамма - спектрометрический анализ с целью определения удельного содержания отдельных радионуклидов.

Результатами анализов было установлено, что различные виды (типы) расплава отличаются удельным содержанием тугоплавких радионуклидов от 2 до 10 раз. Ниже на рисунке представлено распределение активности РП по плотности расплава. Следует заметить, что для проведения сравнения 2 вида расплава: пузырчатый шлак и черное стекло. Оба вида расплава были раздроблены, а затем методом ситового анализа была выбрана фракция 100мкм.

Из данных следует, что плотность «черного стекла» (&=2,6г/см³) намного больше, чем пузырчатого шлака (&=1,6-1,8 г/см³). Удельное содержание радиоактивных продуктов в черном стекле 2-5 раз превышает аналогичную величину пузырчатого стекла.

Как уже было сказано, что также было проведено бурение около полостного пространства шт. 148/5. Эту работу проводили буровые бригады экспедиции №113 ПромНИИПроекта (МСМ). Всего было пробурено более 20 скважин, керны от которых представлялись на анализ в 3 отдел 2 управления НИПа.

Проведенные эксперименты и детальное исследование камер захоронения и центральных зон взрывов показали, что можно управлять распределением радионуклидов в горном массиве. Концентрация таких радионуклидов, как Sr-90 и Cs-137, имеющих газообразных предшественников, в околополостном пространстве была существенно ниже, чем при обычном сферически-симметричном взрыве. Иногда по трещинам за пределы КЗ выходили Кг-90 и Хе-137, превращаясь затем в Sr-90 и Cs-137.

Анализ полученных экспериментальных данных группой под руководством профессора Дубасова и Рудольфа Блинова было установлено, что удельная активность расплава в камере захоронения оказалась в 1—100 раз выше, чем у породы в полости взрыва. Предварительными расчетами было показали, что в камеру захоронения было вброшено более 90% радиоактивных продуктов, образовавшихся при взрыве.

Результаты проведенных исследований позволили успешно провести подземный ядерный взрыв в мирных целях на Кольском полуострове для проведения вскрышных работ на месторождении апатитов. Участником этого эксперимента был профессор Дубасов Ю.В., который также после взрыва обследовал отсек захоронения и установил, что в отсеке находится более 90% продуктов взрыва.

Выше представлен один из эпизодов работы Рудольфа Блинова. По прошествии многих лет я часто вспоминаю ту нашу жизнь, работу и особенно совместную с Блиновым, то иногда кажется, зачем такой героизм, во имя чего? Но эта была наша жизнь, работа! Один японский корреспондент, с которым мы уже знакомы вот уже 15 лет, спросил меня, если Вы бы начали жизнь сначала, то прошли бы тот же путь или изменили что-нибудь? Я ему ответил, что анализируя свою прожитую жизнь, пришел к выводу, что со всеми невзгодами, недостатками, трудностями, я бы избрал тот же жизненный путь. Ведь столько всего было сделано, а с какими товарищами и друзьями прошел этот путь!.

В заключении можно сказать стихами Рудольфа Блинова:

«Оставляя землю без себя,

Есть друзья,- найдут черновики

Стихотворных и иных дерзаний

И оставят след своей руки

На моем теперь, надгробном камне».

 

 

СОЛОВЬЕВ ЛЕВ ПАВЛОВИЧ

родился 25января 1938 года

 

С первых дней службы мне разъяснили мои основные обязанности, а также что я должен еще освоить, но не забывать основы воинской службы. Но в первую очередь я должен был изучить ядерно-физические и термодинамические процессы, которые могут проходить при ядерном взрыве. Спектрометрическая группа, куда я был назначен на должность младшего научного сотрудника, состояла: начальник группы майор Соловьев Лев Павлович и сотрудники майор Шестаков Игорь Михайлович, капитаны Вишняков Виктор Михайлович, Щетинин Валерий Александрович, инженер-испытатель Якунин Леонид Иванович и служащие СА – Турапина Александра Поликарповна, Пьянкова Галина Ивановна.

О Соловьеве Льве Павловиче (см. рис.) я хотел бы остановиться более подробно, т.к. это мой первый начальник, а самое главное он воспитал во мне специалиста. Вообще у него подход ко всем был почти одинаков, а требовательность к себе и к подчиненным очень высокая. Мне, наверное, выпал счастливый билет в жизни, что я попал именно в этот отдел и именно в группу спектрометрии. Мне всегда нравилось, как Лев Павлович держал себя при докладах и разговорах с этими учеными и специалистами. В последствии я понял, что это присуще специалистам своего дела и людям, уверенным в своих знаниях. Высокая требовательность Льва Павловича от подчиненных в получении достоверных экспериментальных данных и воспитывала в нас чувство ответственности в полученных данных, главное в последствии воспитывала грамотного специалиста. Спектрометрическая группа всегда была на острие представления оперативной информации, что естественно повышало особые требования к достоверности представленных данных, а докладчиком всегда

В 1966 г. я закончил академию имени Ф.Э. Дзержинского в г. Москве по специальности «инженер-электромеханик» и был направлен в в/ч 52605-Б в 3 отдел 2 управление на должность инженера-испытателя. Моей главной задачей являлось научиться пользоваться спектрометрическим оборудованием, самостоятельно проводить измерения проб радиоактивных продуктов и идентифицировать их изотопный состав. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы освоиться на новом месте работы и понять методы идентификации изотопного состава проб.

С 1966 по 1970 гг. я активно участвовал практически во всех испытаниях ядерного оружия, как в штольнях, так и в скважинах. Полученные экспериментальные данные по изотопному составу проб радиоактивных продуктов взрыва, отобранных на различных удалениях от  мест их истечения на дневную поверхность и в различное время после взрыва, позволяли выявить определенные закономерности выхода радиоактивных продуктов на дневную поверхность; в зависимости от глубины заложения ядерного заряда, газовости породы, обводненности штольни (скважины) и других параметров, которые влияли  на время начала истечения радиоактивных продуктов на дневную поверхность и ее интенсивность.

Одновременно по изотопному составу были сделаны небезуспешные попытки определения состава прореагировавшего ядерного горючего и коэффициента его полезного использования. В этом случае кроме газообразных продуктов взрыва анализу подвергались пробы, отобранные с помощью специальных устройств, разработанных специалистами ВНИИЭФ. Работа мне нравилась, и я активно пытался облегчить работу с пробами и их идентификацию.

В этот период времени был разработан способ разделения проб газообразных продуктов взрыва на несколько составляющих, что при существовавшем аппаратурном оснащении позволило повысить точность идентификации радионуклидов и величину их активности в пробе. сущность способа состояла в том, что газообразная проба с помощью воздуходувки с малой скоростью (2 л/мин) прокачивалась через набор аэрозольных и угольных фильтров. В результате такой манипуляции аэрозоли задерживались на первых слоях аэрозольного фильтра, затем шли слои с радионуклидами йода, затем ксенона и на последних слоях задерживались радионуклиды криптона. Для исключения потерь активности на выходе из системы оставалась шаропилотная оболочка, которая заполнялась очищенным воздухом.

Были разработаны способ и устройство для отбора проб воздуха из облака взрыва при проведении подземных ядерных взрывов с выбросом грунта. Способ и устройство были испытаны при проведении взрывов в скважине 125, Телькем-1 и Телькем-2.

Я описываю только те способы и устройства, в разработке которых  я принимал непосредственное участие. Я являюсь автором нескольких десятков изобретений и более 40 рационализаторских предложений. Конечно, это направлено на повышение безопасности личного состава, участвующего в испытаниях ядерного оружия. Например, способ осаждения радиоактивных продуктов при взрыве НЦР или способ захоронения радиоактивных продуктов подземного ядерного взрыва получил высокую оценку академика Харитона Ю.Б.

Вместе с товарищами я принимал участие в разработке ранее неизвестной закономерности, заключающейся в том, что при мгновенном выделении энергии на твердой поверхности за счет наземного ядерного взрыва вокруг эпицентра взрыва формируются четыре концентрические окружности, отстоящие друг от друга на определенном расстоянии, зависящем от величины выделившейся энергии, то есть от тротилового эквивалента. Академики Забабахин Е.И. и Харитон Ю.Б. согласились с мнением специалистов в/ч 52605-Б по этому вопросу.

В 1978 г. на базе полигона была проведена научно-практическая конференция по обмену опытом работы специалистов Новоземельского, Семипалатинского полигонов и учреждений Минсредмаша, как разработчиков, так и испытателей ядерного оружия. Конференция прошла на хорошем научно-техническом уровне. Участники конференции поделились опытом работы с личным составом и семьями, а также определили ряд новых направлений, подлежащих исследованию.

Хочется отметить, что кроме ядерных взрывов, я участвовал в модельных опытах с обычными взрывчатыми веществами. Особенно впечатлительным был модельный опыт с подрывом обычного взрывчатого вещества (ВВ), мощностью 5000т тнт. Участие в опыте предполагало проверку на устойчивость к воздействию ядерной волны и светового (теплового) излучения военной техники, вооружения и оборудования большинства видов и родов войск. Полученные результаты подтвердили устойчивость военной техники, вооружения и оборудования к поражающим факторам наземного взрыва, смоделированного обычным ВВ. Интересным явилось и то обстоятельство, что облако взрыва поднялось на высоту около 11 км и через него прошли самолеты Ту-95, то есть был отработан маневр прохождения авиатехники через облако, имитирующее по своим параметрам облако наземного ядерного взрыва.

Хочется поделиться впечатлениями после пребывания в полости подземного ядерного взрыва. Это была штольня 148/1. Не останавливаясь на составе группы испытателей и задачах, которые поставило командование, я был поражен тем, что увидел в полости взрыва. Во-первых, это была сфера диаметром ~18 м, с потолка и боковых стенок которой обвисали сосульки застывшей породы. Причем цвет сосулек был самых различных тонов от белого до красного, черного, и т.д. на полу полости была застывшая линза расплава, толщиной около 40 см на самой низкой части. Мощность дозы гамма-излучения в полости была не очень большой, где-то 10-15 мР/ч. Выполнив запланированные мероприятия, мы вернулись к порталу штольни и оттуда вертолетом улетели в город.

Было еще много интересных фактов, о которых, я надеюсь, расскажут другие.

Из своих боевых товарищей особенно приятно вспомнить тех, с кем я непосредственно выполнял служебные задания. Это Кульчихин Р.В. (мой первый начальник), Якунин Л.И., Шестаков И.М., Вишняков В.М., Щетинин В.А., Смагулов С.Г. С этим составом я работал непосредственно в спектрометрической лаборатории. Все перечисленные люди были отличными специалистами, ставшими впоследствии крупными учеными, известными за пределами в/ч 52605-Б, а также руководителями крупных научных коллективов. Это, прежде всего, Смагулов С.Г., Вишняков В.М., Щетинин В.А.

Смагулов С.Г. в дальнейшем стал начальником службы радиационной безопасности полигона, ведущим ученым в области ядерной и радиационной безопасности, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники, кандидатом технических наук, кавалером ордена Мужества, за службу Родине, многих медалей и знаков.

В 1973 г. защитил кандидатскую диссертацию. Моим научным руководителем был Матущенко А.М., ныне доктор наук, академик. Мы до сих пор поддерживаем с ним дружеские контакты.

В 1979 г. я был переведен в Минсредмаш, а оттуда направлен старшим преподавателем в г. Обнинск в центральный институт повышения квалификации специалистов. Особенностью этого учреждения было то, что обучаться приезжали готовые специалисты, и им действительно надо было преподносить только новое, которое можно было бы использовать в практической деятельности. Для меня эта работа была новой, и мне пришлось затратить очень много времени, чтобы мои лекции отвечали современному уровню знаний. За три года, которые я провел в Обнинске, я подготовил курсы лекций по порученным дисциплинам и написал учебник в этой области.

С 1982 по 1989 гг. я работал в институте гражданской обороны СССР сначала зам.начальника, а потом, с 1986 г., начальником отдела. Следует отметить, что вопросами повышения устойчивости объектов народного хозяйства и, в частности, объектов использования атомной энергии (атомные станции, объекты ядерного топливного цикла) Гражданская оборона не занималась.

Только в 1984 г. мне было поручено подготовить доклад о состоянии объектов использования атомной энергии в сравнении с объектами народного хозяйства, не относящейся к этой области. Доклад был одобрен руководством ГО СССР сразу после аварии на Чернобыльской АЭС. Я был привлечен в рабочую группу по подготовке организационно-правовых материалов для создания научного центра МО СССР.

Завершая свои воспоминания, я хочу сказать, что в настоящее время я работаю ведущим научным сотрудником в научно-техническом центре по ядерной и радиационной безопасности Ростехнадзора. Самостоятельно и в соавторстве разработал более 30 федеральных норм и правил в области использования атомной энергии, руководств по безопасности, руководящих документов в этой же области. За время работы в центре с 1991 г. по настоящее время подготовил более 100 экспертных заключений по объектам использования атомной энергии. Участник работ по проектам в области использования атомной энергии с западноевропейскими партнерами. По поручению Совета Безопасности РФ я руководил работами по оценке состояния безопасности на атомных станциях, объектах ядерного топливного цикла (1995 г.) и при проведении подземных ядерных взрывов в мирных целях.

Участвовал в обмене опытом по вопросам обеспечения безопасности людей в таких странах как Германия, Швеция, Франция, Словакия, Финляндия, Англия и других. За работы отмечен грамотами и благодарностями руководства Ростехнадзора.

 

 

МАТУЩЕНКО АНАТОЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ

Анатолий Михайлович родился 25 июля 1938 года, окончил школу в г. Балтийске Калинградской области, в 1960 году окончил Ленинградское высшее военно-морское училище инженеров оружия на радиохимический факультет. В 1960 году был направлен на Семипалатинский испытательный полигон, в радиохимический отдел, на котором прослужил до 1972года. Участник испытаний ядерного оружия на Семипалатинском и Новоземельском полигонах, всего провел более 200 испытаний.

В 1972 году защитил кандидатскую, а в 1984 году докторскую диссертацию, профессор, академик международной академии Информатики, лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники. Участник вскрытия 5-ти центральных полостей подземных ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне, участник ликвидации последнего ядерно-зарядного устройства в 1995г. на Семипалатинском полигоне.

Участник переговоров между США и СССР о прекращении ядерных испытаний. Ветеран подразделений Особого Риска, участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Член Российского комитета по Радиационной защите

 

С Анатолием Михайловичем я познакомился в ноябре 1970 года, когда меня командировали в радиохимический отдел полковника Турапина Сергея Лукича для анализа проб, отобранных от китайского взрыва. Он тогда занимал должность заместителя начальника отдела. В это период я в основном работал с начальником спектрометрической группы Львом Павловичем Соловьевым.

Второй раз нас судьба свела в 1972 году на гидроядерном эксперименте. Из Москвы прибыла представительная команда во главе с профессором Львом Дмитриевичем Смирновым на самолете – разведчике Ан-24РР. Мне была поставлена задача провести гамма - спектрометрические измерения продуктов эксперимента. Перед началом эксперимента вводный инструктаж провел профессор Смирнов Л.Е., а в основном о целях и задачах эксперимента со мной инструктаж проводил Анатолий Михайлович, который в затем поставил задачи на этот эксперимент. Это была моя первая работа в составе такой представительной команде. По результатам проведенной работы мной впервые был составлен отчет на основе полученных экспериментальных данных. До 1975 года на наше подразделение, в том числе и на меня,  была возложена задача по контролю за перемещением в атмосфере радиоактивных продуктов ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне как представителя Службы Специального Контроля МО СССР. При выполнении поставленной задачи нам часто приходилось встречаться и вместе работать с Анатолием Михайловичем. В одну из таких встреч Анатолий Михайлович предложил научным обобщением полученных результатов с последующим написанием кандидатской диссертации.

 

 

Служба радиационной безопасности Семипалатинского полигона

 

Краткая история отдела.

Радиационная безопасность одно из важных условий при проведении ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне. Этому вопросу уделялось постоянное внимание со стороны командования полигона и руководителей испытаний. Отдел радиационной безопасности являлся основным подразделением полигона, который выполнял очень важные задачи по обеспечению безопасности участников испытаний и населения.

В разное время службой руководили: полковники Козлов Н.А., Гордеев К.И.- доктор технических наук, профессор, Богданов М.В., Айдин А.И., Ищенко В.Н.

В программе испытаний, которую составляли руководители испытаний, и утверждало Правительство страны, значительное место занимали вопросы обеспечения общей и радиационной безопасности. На период испытаний программой устанавливались предельно допустимые дозы облучения персонала и населения, а также уровни радиоактивного загрязнения поверхностей бета - и гамма - активными веществами.

Основная деятельность

В 1988 году меня переводят в отдел радиационной безопасности полигона на должность заместителя. Начальником отдела был полковник Ищенко Владимир Николаевич – сторожил отдела, ветеран полигона. В отделе было 12 офицеров и прапорщиков, 2 женщины военнослужащие и 3 женщины служащие СА. В 1989 году назначают начальником отдела радиационной безопасности. Приказом начальника полигона отдел именуется «Службой Радиационной Безопасности» (Служба РБ)

Служба РБ выполняла вышеперечисленные задачи и состояла из полевой группы, группы индивидуального контроля участников испытаний и сотрудников, работающих с радиоактивными веществами, группы материально-технического снабжения. Для более эффективной работы в отделе были созданы две лаборатории и группа материально-технического обеспечения участников испытаний.

В период с 1988 по 1989г.г. план испытаний был очень напряженный, кроме того, возникали некоторые осложнения, о которых я расскажу ниже.

Для каждого испытания составлялся план мероприятий по радиационной безопасности, который включал:

·         Отработка технорабочего проекта на предстоящее испытание, анализ геологии в месте заложения заряда.

·         Разработка и включение в проект предложений по радиационной безопасности участников испытаний и населения;

·         Разработка плана взаимодействия отдела РБ полигона с представителем Минздрава СССР;

·         Разработка проекта приказа начальника полигона и формирование сводной аварийной команды на случай ликвидации радиационных последствий;

·         Разработка плана радиационного и дозиметрического контроля на предстоящее испытание;

Для наглядности рассмотрим последний эксперимент в скв.1365. Этот эксперимент был проведен 19 октября 1989 года, мощность составила около 75 кт.

В этом эксперименте я был включен в состав Государственной комиссии, и на меня было возложено обеспечение радиационной безопасности участников испытаний и населения. Перед проведением эксперимента была проведена Межведомственная экспертная комиссия, которая рассмотрела все условия проведения: геологическое строение массива, газовость породы, забивочный комплекс и метеоусловия на момент проведения испытания.

Служба радиационной безопасности полигона разработала план мероприятий по обеспечению этого испытания. На рис.1,2 представлены план, мероприятия в ближней и дальней зонах по обеспечению радиационной контроля и радиационной безопасности при проведении эксперимента в скв.1365. Эксперимент в скв.1365 был проведен 19 октября 1989г. Это был последний ядерный взрыв на Семипалатинском полигоне. Отличительной особенностью этого эксперимента было то, что на нем присутствовали представители региональной власти и общественной организации «Невада-Семипалатинск». Одновременно, был согласован организационной план взаимодействия с 4-м Диспансером 3 Главного Управления МЗ СССР по работе службы РБ полигона и с подразделениями 4-го Диспансера за территорией полигона.

На этом испытании дополнительно над оголовком скважины был возведен бетонный куб, чтобы исключить выход радиоактивных продуктов на дневную поверхность. Как описывает один из сотрудников службы радиационной безопасности капитан Сереткин Н.В.: «…Делегация «зеленых» в предвкушении негативных последствий подземного ядерного взрыва пила кофе с бутербродами в выжидательном районе. Военные предложили идею герметизации эпицентра ядерного взрыва. Герметизатором должен был служить бетонный куб, размерами 1м в высоту и метров 5 в диаметре, устанавливаемый непосредственно на оголовке скважине. В понимании изобретателей, он должен надежно стать на пути газовой радиоактивной струи, преодолевшей путь 600 м.

Взрыв! Доклад о нормальной радиационной обстановке, выдвижение к эпицентру взрыва. Делегация «зеленых» во главе с начальником полигона генерал-лейтенантом и начальником отдела РБ полковником на автобусе прибыли к эпицентру. На эпицентре доблестные буровики уже поставили опалубку и начали герметизацию эпицентра взрыва. Четыре военных дозиметриста по кругу расположились на расстоянии 30 м от эпицентра, один находился в месте непосредственного производства работ (герметизация). Генерал неторопливо начал объяснять «зеленым» смысл проведения работ, начальник отдела РБ изредка подсказывал нужную терминологию и не спускал глаз со своих «орлов», которые закамуфлированными жестами докладывали ему радиационную обстановку. Куб был залит. В середине пространной речи генерала, расшифровав жест одного дозиметриста, начальник отдела РБ, не спеша, двинулся к нему. Подойдя, он в полголоса спросил: «Сколько?» Дозиметрист также в полголоса ответил «У меня 15 рентген, но слева маячат, у них, по-моему, 30». Начальник отдела РБ, не спеша, двинулся к делегации и сделал непонятный «зеленым» жест рукой, генерал отреагировал мгновенно: «Ну, товарищи, здесь все ясно, сейчас едем в жилую зону площадки, где устроим пресс- конференцию. Начальник отдела РБ, продолжайте контроль!». Делегация поехала пить кофе на площадку «Балапан». Мощность дозы, к моменту их отъезда, в районе эпицентра (20 м от эпицентра – выход на дневную поверхность) составляла 40 Р/ч…»

 

Организация мероприятий по радиационной безопасности находилась на уровне, соответствующим всем руководящим документам. Особое внимание уделялось тесной взаимосвязи авиационных и наземных средств контроля. По наземному контролю, не говоря об эпицентральной зоне, было разработано 6 маршрутов контроля и все эти маршруты были согласованы с мероприятиями службой РБ полигона и проводимыми работами в дальней зоне специалистами 4-го Диспансера МЗ СССР.

В данной статье приведены реальные события, произошедшие при проведении испытаний.

При проведении испытаний были различные нештатные ситуации, в которых работали офицеры службы РБ полигона. Об одном из таких случаев пойдет речь ниже.

На испытательной площадке «Дегелен» было проведено очередное испытание ядерного заряда в штольне. Одна из штатных методик являлась методика ДНИ, в соответствии с которой в воздушных промежутках устанавливались индикаторы. После проведения эти индикаторы необходимо было вытащить на дневную поверхность по специальным каналам, расположенные в специальной вакуумированной транспортной трубе. Так вот на этом эксперименте создалась нештатная радиационная ситуация.

Вот как рассказывает участник этих событий капитан Николай Сереткин¹: «Капитан из отдела РБ стоял на портале штольни и наблюдал за двумя вещами: за процессом извлечения индикаторов методики ДНИ и за поведением прибора ДП5В. Стрелка медленно начала уходить вправо. Капитан приостановил работы по извлечению индикаторов и доложил о ситуации подошедшему начальнику отдела РБ полковнику С..  Начальник сказал: «Пошли» и они вдвоем двинулись в направлении первого участка забивки. Стрелка прибора вела себя все более гнусно, норовя сместиться вправо, как можно сильнее. Не доходя до первого участка забивки стрелка уперлась за предельную правую сторону и медленно пошла назад, что сказало опытным участникам процесса в лице капитана и начальника отдела РБ о радиационной обстановке – около тысячи Р/ч. По сварному шву прорвало магистраль ДНИ. Они, как опытные дозиметристы, до самого конца процесса пытались задерживать дыхание, но до конца не получилось. Проорав на портал: «Магистраль не вскрывать!» они поспешили к выходу. На выходе, не смотря на декабрь месяц, их коллеги заставили снять теплые меховые куртки (загазованность) и пройти радиометрический контроль. Один из сотрудников отдела Сергей Семеновых² делал диссертацию по поступлениям РВ в организм, и его очень сильно интересовала тема йодов. Сложившейся ситуации он был очень рад, так как прибор ДП5В устойчиво регистрировал на втором диапазоне от щитовидной железы участников авантюры процесс накопления радиоактивного йода. Экспресс-методика!!! Однако самым точным методом определения содержания радиоактивных йодов в щитовидной железе является анализ суточной дозы мочи. Будущий кандидат наук в полной эйфории, забрав суточную дозу мочи двух аферистов, на вертолете рванул на «берег», где был проведен радиометрический анализ рабочего материала. Доза, рассчитанная по результатам анализа, составила 55 Бэр на человека (на щитовидную железу) – больше годовой предельно-допустимой дозы».

Помимо основных задач по испытаниям службой РБ полигона решался вопрос контроля параметров радиационной обстановки, а в период прекращения испытаний эта задача стала приоритетной. Как решалась эта задача описано ниже.

Командованием Полигона мне была поставлена задача: провести наземную гамма- съемку на территории испытательных площадок "Ш", "Балапан", "Г" (горный массив Дегелен), "Сары Узень", "7" в местах проведения ядерных взрывов и создать карту радиационной обстановки. Эту работу проводили офицеры отдела: подполковник Чупис Н.Н., подполковник Красильный А.М., майор Хазагеров С.М., майор Сереткин Н.В., майор Семеновых С.В., майор Рысаков С.В., ст.лейтенант Иванин Н.В., лейтенанты Макаров А., Кропачев С.  и др.

На фото представлен основной состав отдела РБ полигона, участвовавший как на испытаниях, так и при обследовании территории Полигона, где ранее проводились испытания ядерных зарядов