Мой Казахстан

   В Казахстане у меня много родственников казахов.
   Да, я не оговорился. Я имею десять названных братьев и сестер казахов. Мы редко видимся, но связь поддерживаем.
   Наше представление о Казахстане и России часто бывает поверхностным. Многое зависит от того, как человека встретили. Если он стал жертвой несправедливости, то будет ругать страну. Если увидел только хорошее, то начнет хвалить. Чтобы реально судить, надо знать, как жили здесь деды и прадеды.

   Моя история началась в далеком 1947 году. Моего деда, Орлова Александра Ивановича, назначили директором машино-тракторной станции (сокращенно МТС) в село Благодарное. Это село приютилось на южных склонах Тарбагатайского хребта. До областного центра, города Семипалатинска, расстояние более пятисот километров. До границы с Китаем - пятьдесят километров.
   МТС в Благодарном была отстающая. Директора менялись там каждый год или даже чаще. Только недавно уволили тринадцатого по счету директора. Хозяйство было разрушено. Народ уже никому не верил.
   Ветераны вспоминали: "В селе Благодарном – центральной усадьбе Маканчинской МТС, на квартире директора собрались работники МТС. Ждали четырнадцатого директора. Загадали: если с одним чемоданом приедет – на полгода, если с двумя – на год. Во дворе загудела машина, новый директор приехал с полным кузовом домашнего скарба и всей семьей".
   Орлов приехал и начал работать. Случилось невозможное. Хозяйство стало лучшим в области, село зажиточным, а директор получил Звезду Героя труда. Конечно, это случилось не сразу. Много воды утекло, много пришлось работать. Но наш рассказ сейчас о другом. В один из первых дней к директору пришла маленькая девочка казашка. Ее звали Камалхан.

   Камалхан Омарова вспоминала:
   "Отец погиб на фронте под Москвой. Нас у матери пятеро, все маленькие. Мне тогда десять лет было. Мама работала уборщицей в МТС. Платили мало, но давали хлеба на всю семью. Заведующий мастерской придрался к моей маме и уволил ее. Мы голодали. Потом директором стал Орлов. Я пошла к Александру Ивановичу. В кабинете большие черные мужики - механизаторы. Дым коромыслом, шумят, обсуждают. Когда мужики вышли, я зашла и стою у порога.
   - Тебе чего девочка?
   - Нам кушать нечего. Возьмите маму на работу!
   Он поглядел на меня:
   - Пусть мама с обеда выходит работать.
   Нам тогда сразу выдали хлеб за все время, что мама не работала".
   Семья погибшего солдата жила очень бедно. Орловы помогали Омаровым. Моя мама подружилась с Камалхан. Они стали названными сестрами. Мои дед и бабушка считали Камалхан своей второй дочерью. Камалхан называла старших Орловых своими вторыми родителями. В нашей семье Камалхан звали по-русски - Катя. Эта дружба сохранилась в наших семьях на протяжении всей жизни.
   Прошли годы. Камалхан закончила финансовый техникум. Познакомилась и вышла замуж за хорошего человека Кабдоллу Калиева. Родила и вырастила десять детей. Получила высокое звание Мать-Героиня. Несмотря на домашние заботы стала главным бухгалтером совхоза. Прожила достойную жизнь.
   Для меня она всегда была просто тетя Катя.
   Мои дед и бабушка на пенсии жили в Семипалатинске. Дочери тети Кати учились в Семипалатинском мединституте и часто бывали у своих вторых дедушки и бабушки. Тетя Катя тоже часто приезжала из своего совхоза в город. Она всегда гостила у Орловых. Наша семья и семья Калиевых уже семьдесят лет считают друг друга родственниками.

   Как я должен относиться к Казахстану? Это моя родина. Здесь жили и похоронены мои деды. Я рад успехам Казахстана. Я огорчаюсь, когда что-то в Казахстане идет не так.
   Еще я знаю, что добро рождает добро, а зло рождает зло. Я очень хочу, чтобы Россия и Казахстан, две великие страны, жили в мире и согласии как добрые соседи.

Сары-Шаган

   При слове "Сары-Шаган" мне на память сразу приходит песенка, которую пели наши солдаты:
   "В степи стоит большой курган
   Под ним лежит Сары-Шаган
   Я хуже не видал дыры
   Чем эти старые Сары"...
   В Сары-Шагане я сделал для себя важное открытие.

   Однажды мне пришлось ждать поезд на станции Сары-Шаган. Весь поселок - это несколько кривых улиц, полное отсутствие травы и деревьев, пыль, давящая жара, мухи. В магазине имелась только водка, хлеб и березовый сок. Вокзал - единственное приличное здание во всем поселке.
   Кроме меня на вокзале никого не было. Я изучил расписание и уселся на скамейку. Пока разглядывал плакаты, в зал ожидания зашел стройный молодой казах в белой рубашке. Он занял место на соседней скамейке. Парню хотелось поговорить. Мне тоже было скучно. Мы обсудили погоду и железную дорогу, посмеялись над анекдотами. Потом я высказал мысль, которая давно крутилась в голове: "Кругом пустыня, солончаки. Как здесь вообще живут люди?"
   Парень сразу стал серьезным и ответил: "А для меня Сары-Шаган самое лучшее место. Я пять лет учился в Алма-Ате и каждую ночь видел во сне поселок. После института я вернулся сюда. Наверное, больше никуда не уеду".
   Я был озадачен таким ответом. Потом много раз возвращался к этому разговору и постепенно признал правоту своего собеседника. Я понял две простые вещи: место, где человек провел детство и юность, становится для него родным. Люди восхищаются красотами других мест. Часто видят, что в далеких краях жизнь лучше. Но всю жизнь их тянет на свою, может быть и неласковую землю.
   И еще. Для человека центр мира не там, где сияют огни столиц или возвышаются величественные храмы. Для человека центр вселенной там, где живет его семья.

   Эта простая истина многое объясняет в делах и мыслях людей.

В стройотряде

   Об этом случае мне рассказал мой товарищ Сергей Пикалов. Вот его рассказ:
   ****
   В 80е годы, после службы в армии, я учился в Семипалатинском технологическом институте. Каждое лето ездил в стройотряд. Три года был командиром стройотряда. Даже заработал медаль «За трудовое отличие».
   Мы всегда работали в сельских районах Семипалатинской области. Строили дома, коровники, кошары и разные сельскохозяйственные объекты. Половина бойцов в стройотряде были русские ребята, половина казахи. Жили дружно.
   Однажды втроем поехали на склад на центральную усадьбу совхоза. За рулем грузовой машины был местный пожилой казах водитель. Я командир стройотряда. С собой в качестве грузчика взял молодого парнишку казаха – бойца стройотряда.
   Отъехали совсем недалеко и сломалась машина. Ремонтировать нечем. Надо идти за помощью. Буквально в километре от нас находился полевой стан. Там были люди, стояли трактора и машины. Я сказал молодому парнишке:
   - Сходи на полевой стан. Попроси тягач. Надо отбуксировать машину в гараж.
   - Не пойду!
   - Как не пойдешь? Водитель тебе в отцы годится. Я твой начальник. Кому идти как не тебе?!
   - Не пойду!
   Я пожал плечами:
   - Ладно, будем сидеть здесь!
   Полдень, жара. Мы с водителем сели на травку в тени у машины, а молодой пацан ушел и сел на самом солнцепеке в сторонке. Сидим молчим. Потом водитель говорит:
   - Давай я схожу!
   - Да ты что! Он сопляк – не хочет идти, а тебе завтра на пенсию. Наверное внуки уже есть?
   - Он не пойдет. Были бы вы вдвоем, он бы пошел. А со мной сдохнет, но не пойдет.
   - Да почему же?!
   Водитель объяснил:
   - Я их рода пастухов, а он из рода баев. Вы русские не понимаете, а у нас это всегда имело значение. По русским законам ты командир, он боец. По нашим законам я пастух, он бай.
   Водитель махнул рукой:
   - Пошел я за помощью!
   Скоро он вернулся с тягачом. Мы сделали что требовалось.
   А я все потом думал: «Семьдесят лет Советская власть старалась переделать казахов. Коммунизм строили, нового человека воспитывали. Образование давали. Они не спорили. И карьеру делали, и речи правильные говорили, но всегда помнили кто пастух, а кто бай».

Казахстан и Россия

   Я задумал свой сайт, когда ехал домой с Семипалатинского полигона. Все о чем пишу, долго обдумывал и носил в себе. Хотел, что бы люди узнали правду о Полигоне и жизни русских людей за пределами России. Власть об этом молчит. Удалось ли мне найти нужные слова?
   Я был одним из миллионов людей, кто покидал Казахстан с горьким чувством. В Казахстане похоронены мои деды, я полжизни провел на этой земле. Мне хочется разобраться – что же произошло тогда? Наверное, кто-то не согласится со мной, каждый имеет право на свое мнение.
   Я уважаю казахский народ. Уважению к старшим и гостеприимству русским не мешало бы поучиться у них. До девяностых годов мы вообще не обращали внимания: кто какой национальности. У меня было много друзей казахов – они и сейчас остались друзьями.
   Потом началась Перестройка. Меня она застала в Семипалатинске. Семипалатинск был русский город на берегу Иртыша. А где он находился, в Казахстане или России, значения тогда не имело. Перестройка начиналась красиво – долой застой, давай новое мышление. Потом стали происходить вещи, которые я перестал понимать. Помню как это было. Центральная печать и телевидение бесконечно повторяли: «виноват Сталин». Затем тон поменялся и стали повторять: «виновата Партия». Повторяли так, пока к власти в Москве не пришли Демократы. После стройный хор голосов разладился и каждый стал кричать свое.
   В Казахстане было несколько сложнее. Сначала вместе со всеми повторяли Сталин и Партия. Потом новые нотки – виноват Центр. И затем уже открыто: виноваты русские. Виноваты потому что Полигон; виноваты в пустых полках магазинов; виноваты, что казахи забыли свой язык. Да если поискать, можно продолжать и продолжать.
   Можно долго спорить, кем подняты и освоены земли Северного Казахстана. Казахами или русскими переселенцами. Но как сложилось, так сложилось – не это главное. Главное, что на этой земле всегда всем хватало места.
   Один мой дед приехал сюда в 1909 году по столыпинской реформе из Курской губернии. Они ехали до места два года. Везли имущество и инвентарь, вели с собой скот. В центральной России у крестьян не было земли, а в Сибири давали сколько хочешь. Говорили: сколько за светлый день обойдешь – столько и бери. Тогда север нынешнего Казахстана считали Сибирью. Переселенцы начали с землянок и уже через несколько лет имели табуны лошадей. Только работай и все будет.
   Второй дед приехал в 1931 году по распределению из Тамбовской губернии. Он тоже ехал в Сибирь. Ехали в эти места самые грамотные, сильные, предприимчивые. Ехали поднимать целину, строить новые города и заводы, осваивать новую землю. Русские и казахи работали бок о бок. Казахи учились, для них многое было новым и незнакомым. Революция, коллективизация, война принесли людям много бед. Но от этого страдали все, независимо от веры и национальности. Люди старались держаться вместе и оставаться людьми.
   Началось смутное время девяностых годов. Среди казахской интеллигенции нашлись такие, кто стал разжигать в казахах национализм и злобу. Помню, приехали в Семипалатинск из Алма-Аты руководители движения Невада-Семипалатинск. Эта организация боролась за закрытие Полигона. Власть уже до предела погрязла во лжи. Уж где, как не в Семипалатинске, знали о Полигоне правду. Город десятки лет трясли четырехбалльные землетрясения, доносило все радиоактивные выбросы и прочее. Люди однозначно требовали закрыть Полигон.
   Но приезжие деятели играли в свои игры. Выступая на митинге с трибуны, главный оратор сказал: "Есть возле Курчатова городок военных. Направим туда десять тысяч всадников! Пусть военные узнают волю народа!" Дальше одобрительный рев организованных сторонников. А до меня дошло – речь ведь идет о моем Чагане. Представил: разбойники на конях носятся по улицам городка, а жители прячутся от них.
   Всадников не нашлось, зато нашлось множество грабителей и мародеров. Они двинулись в Чаган грабить. Чего организаторы ждали, что военные начнут стрелять? Хотели сшибить лоб в лоб армию и казахов? Я слушал в то время многие речи. Часть казахской интеллигенции открыто звала к войне с русскими.
   Сразу скажу: в целом они просчитались. Среднее и старшее поколение казахов на эти провокации не поддалось. Они росли вместе с русскими, вместе работали. Делили беды и радости. Зато много казахской молодежи заразилось злобой и агрессией. В Семипалатинске было так: чуть только стемнеет, на улицу лучше не выходи. Молодые казахи сбивались в стаи и избивали одиноких русских прохожих. Это стало массовым явлением. Милиция и чиновники смотрели на все это снисходительно: "Что Вы хотите: балуются ребята, всегда так было". К слову, расслоение по профессиям в Казахстане было и раньше. На заводах у станков всегда стояли русские, немцы, украинцы. Торговля, милиция, чиновники – коренная национальность.
   Все было очень нехорошо. Убили нашего соседа по даче, убили парня из второго подъезда нашего дома. Толпа молодых казахов запинала до смерти мужчину на автобусной остановке под нашими окнами. Моя мама видела все это. Вызвала милицию и скорую. Милиционер спросил ее: "Кто еще видел?" Она назвала соседа этажом ниже. Он, как и многие, выходил на шум драки. Через несколько дней сосед пришел к нам и сказал: "Ну зачем вы меня назвали! Следователи не хотят искать преступников. Меня запугивают, заставляют взять на себя убийство."
   Однажды стал свидетелем: беснующаяся толпа молодых казахов. Орут: «Орыс чушка!» Для русского читателя перевожу: "русские свиньи". Но смысл глубже, у мусульман свинья – это грязное животное. Вокруг этого сборища милиционеры-казахи. Или сопровождают, или охраняют, но улыбаются вполне одобрительно. После этого я пошел собирать вещи на отъезд.
   Массовый отъезд из Казахстана начался в начале девяностых годов. Люди видели, что власть поддерживает националистов. Дальше так жить нельзя. С надеждой смотрели на Россию. Говорили: "Пусть только россияне скажут, что мы с вами. Мы сами порядок наведем!" Бог с ним, с вечно пьяным «Гарантом Конституции». Но в России тогда не нашлось никого, кто бы поддержал соотечественников.
   Русские в Казахстане не стали воевать, не стали бороться и кричать. Они поехали. Только из Семипалатинска за десяток лет уехало больше ста тысяч русских. Не только русских. Немцы ехали в Германию, украинцы на Украину. Это называлось: уехал на историческую Родину. Все столбы и заборы в Семипалатинске были обклеены объявлениями "Продается". В 90е годы квартиры отдавали за бесценок. Были случаи: покупатель-казах снимает с пальца золотое кольцо и за кольцо забирает квартиру.
   Я уехал из Семипалатинска в 1992 году. Уехал ради достойного будущего своих детей.
   Надо было начинать новую жизнь в России. Первый вопрос: куда ехать – конечно в Сибирь. Многие люди в европейской части боятся Сибири. Это стереотипы: на самом деле климат, скажем в Новосибирске, лучше московского или питерского – пусть не соглашаются, я могу сравнивать.
   Я долго жил в военных городках, там особая атмосфера. И для себя решил: не хочу жить в деревне, там грязь и скука; не хочу жить в большом городе, там дым и суета, а хочу жить в маленьком городке, рядом с большим городом. И чтобы лес был и речка. Я выбрал Бердск – благоустроенный компактный городок. Рядом полуторамиллионный Новосибирск. Лес, река и до горизонта Обское море.
   В Россию приехал с одним чемоданом. Уже потом подсчитал: приехал начинать новую жизнь, когда исполнилось 33 года, три месяца и три недели – так совпало.
   Россия принимала переселенцев как злая мачеха. Жилье – ваши проблемы. Работа – без прописки нельзя. Прописка – ваши проблемы. Устраивайся как можешь. Оформил ссуду на приобретение жилья, ее хватило ровно на кухонный гарнитур и обычный холодильник. За эту ссуду потом рассчитывался десять лет.
   А ведь ехали не самые худшие. Те, кто думал о будущем своих семей, кто готов был бороться и работать, кто связывал себя с Россией. К слову, казахские чиновники щенки по сравнению с российскими. Казахский чиновник может вымогать взятку, а у российского еще и чванства выше головы.
   Как бы там ни было, начал с нуля. Нашел квартиру, устроился на работу. Потом приехала жена. через год привезли детей и жизнь пошла. Три года прожили на частной квартире. Потом приобрели свою квартиру. Мне это стоило разбитой головы, но все как говорится «мелочи жизни».
   В Казахстан ездил каждый год проведать родителей. Видел, как менялась психология казахов. Сначала агрессивность и недоверие по отношению к русским. Затем радость победы – русские стали массово уезжать. Потом растерянность – предприятия и службы, которые до этого работали как часы, стали разваливаться на глазах. Потом какая–то виноватая неопределенность – а может и правда, вместе было лучше?
   В этом году я ездил в Семипалатинск, в свой городок Чаган, Курчатов и на точку. Видел у казахов открытые и доброжелательные лица. Наверное, есть еще по обе стороны новой границы люди, подсчитывающие старые обиды. Но я уверен – тучи уже расходятся. Простые люди во всем разберутся. Русским и казахам еще сотни и тысячи лет жить бок о бок. Будущее за дружбой. Я в это твердо верю.

Наша точка
Городок Чаган
Далекая площадка
Военные рассказы
Взгляд на жизнь
Семипалатинск - город на Иртыше
Беловодье
Остров
Я надеюсь
Серебряные рюмочки
Казахстан и Россия
Старая тетрадь
Мозаика